В любом случае кто-нибудь из них появится здесь к ночи. Она попила воды, умылась, затем нашла укромное место за кустами, надеясь, что ветер унесет ее запах в сторону от водопоя.
Она спокойной лежала, отгоняя от себя сон и думая о том, что сейчас для нее важнее всего пища. Наконец она услышала какой-то шорох. Она оглянулась, сожалея о том, что уже так темно. Что-то шевельнулось, она прицелилась и выстрелила. Выстрел, казалось, эхом отозвался по равнине. Движение прекратилось.
Ники осторожно подошла к своей жертве и наклонилась. Кролик. Он шевельнулся, и на мгновение девушка зажмурилась. Господи, как это ужасно. Она просто не выносила убийств. Еще один выстрел, и кролик затих.
Теперь огонь. У нее в кармане брюк было немного спичек — она переложила их туда из седельной сумки, когда хотела зажечь лампу в гостинице. Она собрала немного хвороста и пару веток. Затем она выпотрошила кролика и насадила тушку на импровизированный вертел.
Ники села к костру и стала наблюдать, как жир капает с мяса и шипит в пламени. Обычно подобный аромат вызывал у нее аппетит, но теперь она с трудом переносила его. Она никогда не была пьяной, но подозревала, что чувствует теперь нечто вроде опьянения. Она была как ватная, все плыло перед ее глазами.
Когда мясо поджарилось, она загасила костер, бросив в него немного земли, а затем затоптала его, чтобы не было тлеющих углей и дыма. Потом она поела, почти не чувствуя вкуса, и снова забралась в седло. Она не хотела долго оставаться там, где недавно горел костер и где, возможно, могли услышать ее выстрел.
Она поспит на рассвете в какой-нибудь ложбине, которых так много в этой местности.
Ники опустила голову на шею Молли. Она должна вернуться домой завтра поздно вечером. Что она скажет дяде? А Робину? Сможет ли она сама подписать смертный приговор Кейну? Но она должна им все рассказать, должна предупредить их.
Она подумает об этом завтра. Сейчас она просто не в состоянии думать, чувствовать. Нет, это не так. Она чувствует. Но ей очень хотелось бы не чувствовать ничего.
* * *
Кейн услышал выстрел, донесшийся откуда-то с севера, и пришпорил уставшую лошадь. Теперь он не мог не вспомнить своего Серого.
Уже светало, когда он обнаружил остатки костра. До этого он долго прочесывал окрестности и наконец увидел несколько стоящих рядом деревьев, которые, вероятнее всего, окружали небольшой водоем.
Пепел от костра уже остыл. Разглядывая небольшие по размерам отпечатки ног, он сделал вывод, что здесь, скорее всего, была Ники. По крайней мере, она жива. Он нашел несколько пуль и небольшую кость, может быть, кость кролика. Итак, ей кого-то удалось подстрелить. Слава богу. Его восхищение ее волей и выдержкой все возрастало.
Теперь надо найти ее следы. Он ужасно устал, но она, должно быть, устала еще больше. Он привык к бессонным ночам, ему частенько приходилось дремать в седле. Кейн старался не думать о чувствах, которые сейчас, должно быть, терзают девушку. Он не знал, что скажет ей, когда — если — найдет ее. Она теперь была для него безвозвратно потеряна! Каким же дураком он был, думая, что сможет одновременно спасти Дэйви и сохранить для себя Ники.
Теперь она может его только ненавидеть, и он не вправе осуждать ее за это. Возможно, она убьет его, и даже в этом случае ее нельзя винить. Но до того, как это случится, он должен объяснить ей, почему он так поступил. Она должна знать, что он не предавал ее и ее дядю ради денег или для спасения собственной жизни.
Хотя, возможно, здесь нет никакой разницы, подумал он. Ложь есть ложь, а измена — измена. Ничто не может их оправдать. Мысли о том, чего он лишился, разрывали ему душу. Он тосковал по чувству, которое, как он знал, никогда больше не придет к нему. Он тосковал по искренности и чистоте, которых больше не будет в его жизни.
Черт возьми, он не может позволить всему этому исчезнуть. Он должен спасти Дэйви и удалить из Логовища Робина и Ники до того, как там появятся полицейские. Он не знает, как это сделать, но, несомненно, он должен попытаться.
Слишком долго он позволял другим управлять его жизнью: сначала это был его отец, затем армия, позже начальство тюрьмы, затем северяне в Техасе, которые и толкнули его на преступления. Теперь вот Мастерс. Боже, как бы ему хотелось начать жизнь сначала — прямо сейчас. Он чертовски устал играть по правилам Мастерса. Пора с этим кончать.
Кейн напоил лошадь, затем занялся изучением следов и сделал вывод, что они ведут на север. Были видны следы только одной лошади, но не его Серого; он хорошо знал, как выглядят отпечатки его подков. Все-таки это наверняка следы Ники. Еще какое-то время он прошел пешком, чтобы удостовериться, что следы ведут в том же направлении, затем сел в седло и пустил лошадь галопом.
* * *
Бен Мастерс немного помедлил перед тем, как войти в домик миссис Калворти. У него с собой было немного денег. Он надеялся только на то, что этой суммы будет достаточно, чтобы убедить миссис Калворти подержать у себя ребенка еще несколько недель.
А что потом?
Он еще точно не знал. Сейчас он ни в чем не был уверен. Горе переполняло его сердце. Любое действие требовало величайших усилий воли. Он потерял Мери Мэй. Теперь он ни в коем случае не должен потерять Кейна О'Брайена. Он просто не может себе этого позволить.
Мери Мэй дала ему направление: Вичитийские горы.
Бен послал отряду телеграмму с приказом встретиться с ним в двадцати пяти милях к северу от Гудена. Прошел уже целый день с момента исчезновения О'Брайена. Произошло что-то очень плохое, иначе бы Кейн не позволил себе сбежать таким образом, особенно после того, как попросил отсрочку, явно не отказываясь от спасения друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113