сухие дрова разгорались быстро.
— Дождь уже прекратился, — произнес наконец Гэрет.
Даниэль неодобрительно посмотрел на него.
— Ты очень наблюдательный парень, — голос его звучал холодно и недоброжелательно.
Гэрет вздохнул и потянулся.
— Послушай, она уже не ребенок, Даниэль. Она… ну, в общем, она не ребенок.
— Ей двадцать лет, — сообщил Даниэль.
— Прекрасно. Ей двадцать лет. Я знал это. Даниэль посмотрел на него с сомнением.
— Я действительно знал это. Но дело не в этом. Она знает, что делает. И я знаю, что я делаю. И мне хотелось бы, чтобы ты не заставлял меня чувствовать себя негодяем.
— Ну если ты сам себя так чувствуешь, — предположил Даниэль, пододвигая стул к печи и вытягивая ноги по направлению к огню.
— Не будь педерастом. Что бы ты сделал на моем месте?
— Женился бы на ней, — не колеблясь ни минуты ответил Даниэль.
— Я бы тоже, — воскликнул Гэрет. Даниэль удивленно посмотрел на него.
— Если бы она согласилась, но она не захочет. Поэтому не надо мне все время напоминать об этом. Пусть все будет так, как есть.
Даниэль провел руками по волосам, убирая их со лба и глубоко задумался.
— Очень хорошо, — согласился он. — У меня нет причин сомневаться в том, что ты говоришь правду, потому что ты всегда говорил только правду. А ты уверен, что правда абсолютна или ты просто веришь, что она должна такой быть?
— Твоя чертова философия совсем не подходит к этому времени суток, — заметил Гэрет, толкнув ногой стул, на котором сидел Даниэль.
— Я думаю, — продолжал Даниэль, — ты нравишься Кристиане больше, чем ты предполагаешь.
— Что? Она что-нибудь говорила об этом?
— Нельзя сказать, чтобы она много об этом говорила, — признался Даниэль, задумчиво глядя на огонь. — Она говорила, что ты такой хороший, что она бы не перенесла, если бы ты стал плохо думать о ней.
— Что, черт возьми, она имеет под этим ввиду? — спросил Гэрет, нахмурив брови.
Даниэль пожал плечами.
— Ты мне не кажешься таким хорошим, — с минуту он молча смотрел, как горят дрова.
— Уголь более эффективен, — добавил он вдруг, резко меняя тему разговора.
— А сколько от него грязи, — возразил Гэрет. — Я предпочитаю все время пользоваться чистым деревом. А кроме того, за дрова не надо платить.
Они молча сидели еще несколько минут, наблюдая за тем, как огонь бросает отблески на стены кухни.
— Послушай, — вдруг резко сказал Гэрет. — А что если бы я посватался к ней? Предположим, я приложил бы все силы, чтобы завоевать ее руку и сердце, прежде чем брат придет за ней? Перестал бы ты тогда смотреть на меня как будто я викинг-мародер?
Даниэль искренне заулыбался.
— Да, я был бы доволен. Другого я и не ожидал от тебя.
— Окончательное решение, конечно, за Кристианой, — подчеркнул Гэрет. — Я с трудом верю, что она захочет провести всю свою жизнь, выращивая цыплят и сбивая масло.
— Ты любишь ее, — заметил Даниэль, как будто это было главным в этом деле.
— Да поможет мне бог, — пробормотал Гэрет. — С самого первого раза, как только я ее увидел, я понял, что с ней будет много хлопот.
Даниэль засмеялся, а Гэрет пошел приготавливать чай.
— Иди, разбуди остальных. Давайте начнем загружать повозку. Нам нужно к восьми утра быть в Эшби.
— Я хочу взять свою долю прибыли и купить себе новую лошадь, — заявил Джеффри, — конечно, если попадется такая, которая понравится мне.
— Там всегда бывает хороший выбор лошадей, — сообщил Гэрет, — а ты, Ричард, как собираешься потратить свои деньги?
Они грузили последние тюки с овечьей шерстью на длинную крестьянскую повозку. Она уже была наргужена плетеными корзинками с клубникой, с молодым зеленым горошком, с ранней морковью и круглыми, покрытыми воском, головками сыра, приготовленного на их сыроварне.
Ричард молча изучал небо, он помедлил, прежде, чем ответить. Облака развеялись, деревья и поля сверкали под утренним солнцем свежие и чистые после ночного дождя.
— Мне хотелось бы когда-нибудь поехать к морю, — наконец сказал он, — я буду собирать деньги на эту поездку.
— Боже мой, — отозвался Стюарт, — я впервые слышу об этом!
— Потому что это не понятно таким мужланам, как вы, — возразил Ричард, — некоторые вещи я предпочитаю хранить в тайне.
— Ну мы все погрузили? — спросил Гэрет, проверяя упряжь крепких уэльских вьючных лошадей, которых запрягли в повозку. — А где Кристиана? Что с ней случилось?
— Она пошла в сад, — ответил Джеффри, — сказала, что сейчас вернется.
— Я зайду за ней, — сказал Гэрет, — и мы отправляемся.
Она стояла у куста вьющейся розы и тщательно прикрепляла лентой срезанный розовый бутон к своей кружевной шапочке, которую она сегодня надела.
Гэрет молча наблюдал за ней, думая о том, как сильно она изменилась. Когда Кристиана впервые появилась здесь, она была худой, бледной и колючей. Она удивлялась абсолютно всему, а каждая шутка оскорбляла ее. Он помнил, как по утрам она сооружала себе высокую прическу, следуя французской моде и как напряженно двигалась в своих платьях с тугими корсетами.
А сейчас она выглядела совсем иначе. На ней была белая блузка с длинными рукавами и простой черный лиф. Ее юбки были в розово-голубую полоску. Волосы были просто заплетены в толстую блестящую косу, которая спускалась вдоль спины. На щеках играл яркий румянец от утреннего воздуха. Лицо ее округлилось и стало более привлекательным.
— Ты готова?
Она удивленно взглянула на него и улыбнулась.
— Да, спасибо. Я только хотела немного украсить себя. Цветы похожи на бриллианты, правда?
— Да, они очень идут тебе. Ты прекрасно выглядишь. Мне нравится, как ты сейчас просто причесываешься, а не сооружаешь башни на голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90