Кристиана от неожиданности чуть не подпрыгнула.
— Что? В чем дело?
Артуа смеялся, глаза его озорно сверкали.
— О, Кристиана, скажи, чем еще ты себя здесь развлекала?
— Чем? Я занималась садом. Я ведь тебе уже говорила. И я… просто жила, — ответила Кристиана и при этом сильно покраснела.
— И чем еще? — весело спрашивал Артуа. — Смотри, как ты покраснела. Моя дорогая Кристиана, ты самая ужасная лгунья на свете. Не удивительно, что ты не хочешь уезжать. Наконец ты занимаешься этим, не так ли?
— Не будь таким грубым. Я не…
— Нет, ты занимаешься! Ты посмотри на свое лицо! О, оно такое красноречивое. Но скажи, который же из них? Тот, который ученый или тот, у которого волосы торчат во все стороны?
— Конечно нет. Артуа, какой ты ужасный!
— Или тот грубиян? — настаивал Артуа.
— Гэрет совсем не грубиян, — выпалила Кристиана.
— Гэрет, — повторил Артуа с вежливой насмешкой, — значит так его зовут. Скажи, когда у вас это началось?
— Знаешь, — сказала Кристиана, поднимаясь. Она подошла к левкоям и убрала несколько увядших цветков. — Когда я думала, что тебя нет в живых, я действительно горевала и плакала. Это было море слез, просто океан слез. А теперь я не могу понять, зачем я плакала. Ты такой ужасный насмешник!
Артуа засмеялся, нисколько не обидевшись.
— Не удивительно, что ты не хочешь уезжать.
— Я не хочу ехать в Вену, Артуа. Мне ужасно не хочется бросать свой сад.
— Боже мой, Кристиана, я почти поверил тебе. Не удивительно, что он вчера не сводил с тебя глаз.
— Разве? — Кристиана вчера так обрадовалась встрече с Артуа, что этого даже не заметила.
— Да, все время смотрел на нас, пока не ушел. Кристиана нахмурилась.
— Это у тебя серьезно? — спросил Артуа, — Я имею в виду, это просто развлечение или ты его любишь?
Кристиана немного помолчала, разглядывая ярко-голубые цветки шпорника, яркий фуксиновый цвет вильям-сов, темно-фиолетовые фиалки.
— Я люблю его, — призналась она. Голос ее был тихим.
Артуа развеселился.
— Но, — добавила она поспешно, — он меня не любит. Он считает меня глупой и бесполезной.
— Но ты действительно глупа и бесполезна, — отметил Артуа.
— Нет, я не согласна. Боже мой, какой ты ужасный. Может быть, когда-то я и была глупой и тщеславной, но я уже совсем не та, правда, я уже другая.
Артуа посмотрел на нее с сомнением.
— Ну может быть чуть-чуть тщеславна. Ладно, не обращай внимания. Это не важно.
— Конечно, не важно. В конце концов, даже если бы он и любил тебя? Тогда бы он попросил тебя выйти за него замуж., и что бы ты делала? Неужели ты согласилась бы похоронить себя на этой ферме и до конца своей жизни выращивать цветы? Это было бы…
— Это было бы блаженство, — тихо закончила Кристиана, — это было бы замечательно. Но этого не случится, я не хочу сейчас об этом думать. Я просто останусь здесь, пока Филипп не пришлет за мной, пока мне не нужно будет уезжать. А до тех пор я хочу наслаждаться жизнью.
— Неужели это так хорошо? — спросил Артуа, поправляя кружево на своем манжете.
Кристиана бросила испепеляющий взгляд на Артуа, но потом весело рассмеялась.
— Лучше, — призналась она, — лучше, чем хорошо.
— Сначала революция, теперь это, — заметил Артуа. — Мир действительно рушится, не правда ли? Скажи, Кристиана, вы занимались этим на соломе? Или на овечьей шерсти? Или среди коров в поле? Коровы в это время наблюдали за вами?
— Прекрати, Артуа! Что мне с тобой делать? Знаешь, ты действительно ужасный человек. Просто ужасный.
Ямочки заиграли на щеках Артуа.
— Да, ужасный. Разве ты не знала? Это же часть моего шарма.
Кристиана попыталась разозлиться, но не смогла.
— Я так соскучилась по тебе, хотя ты такая свинья! Артуа остался доволен.
— Я тоже скучал без тебя. А теперь покажи мне свой домик. Я просто сгораю от нетерпения и хочу поскорее увидеть это место блаженства.
Кристиана рассмеялась.
— Очень хорошо, но ты будешь смеяться. Он такой же скромный, как келья монаха.
— Думаю, что в нем гораздо больше жизни, чем в келье, — добавил он.
Кристиана вскинула бровь, и Артуа рассмеялся над ее надменным видом. Они покинули сад и через зеленый луг направились к домику Кристианы.
— Артуа уже ушел? — спросил Даниэль, когда Кристиана появилась на кухне в тот вечер.
— Да, только что. Он тебе понравился? Правда, он забавный? У меня все бока болят от смеха.
— Как два лунатика, — прокомментировала миссис Хэттон, следя за куском говядины, который жарился на огне, — смеетесь, бог знает над чем.
— Ему понравился ваш сыр, — поспешила сказать ей Кристиана, — он был просто в восторге от него.
— Хм, — миссис Хэттон бросила сомнительный взгляд через плечо.
Даниэль закрыл книгу, улыбнулся и сдвинул очки на лоб.
— Да, Артуа очень забавный. Ты счастлива?
Кристиана, довольная, уселась на скамью рядом с Даниэлем и облокотилась на стол.
— Счастлива? Да, да, конечно счастлива. Это замечательно, что мы оба живы. Подумать только, все это время он находился в Эшби, — она задумалась над тем, как странно устроена жизнь. Артуа находился совсем рядом, а она грустила и печалилась о нем. И вот наконец они встретились. Сегодня ей так хотелось рассказать ему о Гэрете.
— А вы не видели Гэрета? — вдруг спросила она. Даниэль кивнул.
— Он работает в поле.
— Он обиделся?
Даниэль улыбнулся Кристиане и пожал плечами.
— Может быть ты сходишь к нему и поговоришь с ним?
— Да, наверно, мне нужно поговорить с ним, согласилась она, поднимаясь из-за стола.
Она нашла его на дальнем конце восточного поля, где рос хмель.
Густые ветви хмеля вились по столбам и веревкам, натянутым между ними, образовывая ровные длинные коридоры роскошной буйной зелени выше человеческого роста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90