– Никаких супружеских «душа в душу»?
– Разве не это только что произошло между нами? – Виктория подтянула сапожки и пошла за плащом. – Мне пора.
Он повернул ее лицом к себе, и ее глаза сверкнули.
– Беда твоя, Мэг, в том, что ты всегда знаешь, что белое, а что черное. И все же выбираешь черное. Кого ты пытаешься прикрыть своим молчанием? Отца?
– Я не хочу, чтобы копались в моей душе, не нуждаюсь в поучительных речах. Не все так хорошо, как ты, разбираются в морали. Отпусти меня.
– Так трудно сделать выбор? Она выдернула руку.
– Некоторые делают выбор, о котором никто никогда не узнает.
– Скажи, почему ты так боишься своего отца?
На Викторию нахлынули страшные воспоминания, но она взяла себя в руки и заговорила о том, что всю жизнь скрывала:
– Когда я была маленькой, отец сказал мне, что моя мать ненавидит меня и сбежала с артиллерийским офицером. Спустя годы я пыталась найти ее. – Голос Виктории дрогнул.
– А что случилось с твоей матерью?
Она отвела волосы со лба и посмотрела на Дэвида.
– Я узнала, что артиллерийский офицер, о котором шла речь, исчез вскоре после того, как они с моей матерью сбежали. Прошло несколько месяцев, и его голову обнаружили в его постели, но в бунгало не оказалось ни тела, ни следов крови. Нисколько не сомневаюсь в том, что это дело рук моего отца. Все это время он использовал меня для ограбления людей. Отец, да простит меня Бог, – чудовище. Никогда больше не говори мне, что я покрываю его.
Помолчав, Дэвид спросил:
– Значит, анонимный донос в те далекие годы, который навел власти на след твоего отца, сделала ты?
Ее сердце замерло, затем бешено забилось. Она не могла произнести ни слова. Отец представлял угрозу для Натаниела. Дэвид тоже. И когда Дэвид нашел ее, она поняла, что спокойная жизнь для нее кончилась.
– Мне все равно, что ты об этом думаешь, – сказала наконец Виктория.
– Ты правильно поступила со своим отцом. – Виктория решила, что должна рассказать Дэвиду все остальное. – Не представляю, как ты могла жить в таких условиях, – сказал он.
– Ты был в Калькутте. Знал, что за человек мой отец. Сможешь ли ты понять меня сейчас? Хоть как-то успокоить? – Она дотронулась до распахнутого ворота его рубашки. – Или собираешься предложить мне еще несколько минут наслаждения в обмен на все тайны моей души?
Взгляд его стал непроницаемым.
– Заниматься с тобой любовью, Мэг, – самое большое наслаждение, какое я когда-либо испытывал.
– И это говорит бывший слуга Господа. Или ты по-прежнему священник? И сбежал из Ирландии потому, что люди разглядели под маской твое лицо и тебе грозил костер?
– Задел тебя за живое?
Возмущенная Виктория набросила на плечи плащ, едва не смахнув хрустальную лампу со столика.
– Кому-то надо расшевелить твою душу. – Он запустил пальцы в волосы, взъерошив их, и укоризненно посмотрел на нее. – Может быть, нам надо все повторить наверху, в постели?
– Послушай, Дэвид. Ты бываешь таким занудой! – Она подняла капюшон и танцующей походкой вышла в холл.
Надевая перчатки, Виктория подумала, что здесь необходима уборка. Она не хотела думать об этом доме, еще меньше о Дэвиде и его несправедливых обвинениях. А также о том, как примирить ее нынешнюю жизнь с прошлой.
Подойдя к двери, она закрыла глаза.
– Клянусь, я девять лет не видела отца, – произнесла Виктория.
– Опасайся мертвецов и тайн, которые они скрывают, Мэг, – тихо промолвил он, скрестив руки на груди. – Если хочешь жить, держись подальше от кладбищ.
Ее щеки вспыхнули. Напрасно Дэвид думает, что ему известно, зачем она ходила на кладбище в ту ночь.
– Есть вещи, в которых я невиновна, хочешь верь, хочешь нет. – Она распахнула дверь, впустив холодный послеполуденный воздух, и сбежала со ступеней.
Дэвид вышел на порог и смотрел ей вслед. На выезде ее ожидал Рокуэлл с телегой, но Мэг пробежала мимо.
Дэвид оставался в нерешительности. Она была его женой, и он хотел ее вопреки всему.
К несчастью, он слишком хорошо знал ее безупречную кожу цвета слоновой кости, к которой ему хотелось снова прикоснуться. Пусть думает, что сбежала от него.
– Поезжай за ней, – сказал Дэвид Рокуэллу. – До коттеджа далеко.
Он все еще стоял на пороге, готовый войти в дом, когда стая черных дроздов взлетела с поля и закружилась черным облаком на фоне ясного синего неба. Шестое чувство заставило его насторожиться, и в этот момент раздался выстрел – судя по звуку, из охотничьего ружья. Довольно невинный звук, но он сделан на его земле. Дэвид взглянул в сторону церкви, ее колокольня возвышалась над остальными строениями.
Крик Рокуэлла привлек внимание Дэвида. Йен соскочил с телеги и мчался сломя голову туда, где должна была находиться Мэг.
Глава 11
Когда Йен опустился около нее на колени, Виктория, пытавшаяся встать, подняла голову.
– Господи Иисусе, миледи.
– Со мной все хорошо. – Ее сердце глухо стучало, она вытерла рот рукой и почувствовала вкус крови. – Я прикусила язык.
– Мэг! – Неожиданно рядом с ней оказался Дэвид. Он поддержал ее за талию, помогая встать, и отдернул руку. На его ладони была кровь.
Она чувствовала, как теплая струйка пропитывает одежду, и сказала со слабой улыбкой:
– У тебя, случайно, нет при себе квасцов, чтобы остановить кровь?
К ним по дороге бежали двое слуг. Дэвид крикнул им, чтобы вернулись за телегой.
– Разверни лошадей, – велел он Рокуэллу, подставляя ей плечо и помогая встать на ноги, затем поднял ее. – И захвати мое пальто. Скорее! – добавил он, когда молодой человек замешкался.
– Я могу идти, Дэвид. Найди человека, который выстрелил.
– Он уже наверняка скрылся, иначе сделал бы еще один выстрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86