Ты нашел что-нибудь на пастушьей тропе?
– Там давно никого не было.
– Тогда почему ты не в коттедже?
– Вчера Памела не появилась в городском доме. Я беспокоюсь. Хочу попытаться ее найти.
Дэвид покачал головой:
– В ее отсутствии нет ничего необычного.
– Возможно, но это не значит...
– Черт побери, Рокуэлл, – перебил его Дэвид. – Ты знал, какова будет твоя служба, еще до того, как женился на ней. Ей не понравится, если ты станешь вмешиваться в то, чем она сейчас занимается.
Рокуэлл промолчал. Расчетливость, присущая Дэвиду, помогала ему не совершать ошибок в работе и сделала Памелу ценным приобретением британской шпионской сети. Он ценил это свое качество и чувствовал, что частица того человека, каким он когда-то был, не так уж глубоко прячется в его душе.
Дэвид отвернулся от окна, подумав, что не вправе вымещать свое настроение на Рокуэлле.
– Я сегодня же найду Памелу, и она свяжется с Кинли.
– Что-нибудь еще, сэр?
После отъезда Рокуэлла Дэвид долго стоял у окна. Снег прекратился, лучи лунного света легли на натертый паркет.
Он достал фотографию и, поднеся ее к лучу света, долго смотрел на изображение.
Если Скотт Манро умер в Индии, ребенок был слишком мал, чтобы быть пасынком Мэг.
В дверях появилась горничная:
– Милорд, я могу разжечь камин. В комнате холодно. Дэвид равнодушно взглянул на камин, на великолепные панели стен, резные книжные шкафы и почувствовал, как в нем вскипает гнев.
– Нет, спасибо, я и сам могу его разжечь.
– Да, милорд.
Его взгляд остановился на пюпитре. В первый день своего приезда Дэвид видел на этой подставке Библию. Семейную библию Манро.
Ту самую, на которой Мэг не захотела поклясться, что скажет ему всю правду.
Он нашел в ящике стола трутницу, зажег масляную лампу и перенес Библию на стол. Раскрыл богато украшенный переплет и начал одну за другой перелистывать последние страницы, пока не нашел записи рождений. Он водил пальцем вниз по длинному списку имен и остановился, узнав почерк Мэг. Дата рождения Натаниела была последней записью. Родился в мае, четырнадцатого числа 1864 года, спустя пять месяцев после исчезновения Мэг из Калькутты.
Дэвид похолодел.
Пять месяцев.
Положив ладони на стол, он закрыл глаза. Пять проклятых месяцев. В то время как он оплакивал ее. Он вернулся в Ирландию, чтобы принять сан священника, а она родила его сына. Девять лет он был отцом.
– Надо быть слепым, чтобы не видеть сходства между вами и моим внуком, – раздался из темноты голос сэра Генри. – Я думал, вы знали.
Не убирая рук с пюпитра, Дэвид поднял глаза к потолку, мысленно проклиная лживость Мэг, ее вероломное сердце. Гнев разгорался по мере того, как он осознавал, что это значило. Она позволила бы ему уехать отсюда, и он бы никогда не узнал правды.
– Виктория была совсем девчонкой, ей не было двадцати, когда она появилась на моем пороге с ребенком в животе и кошкой на руках, составлявшей все ее имущество, сказал сэр Генри.
Дэвид неприязненно посмотрел на него:
– Насколько я могу быть уверен, эта история...
– Эта женщина наверху – моя дочь. Если мой сын по какой-то причине женился на ней, значит, очень ее любил.
– Не полагайтесь на это.
– Бетани не знала другой матери, кроме Виктории, – продолжал сэр Генри. – Я люблю ее, как родную. Люблю этого мальчика. Если они в беде...
– В беде? – с яростью повторил Дэвид.
Сэр Генри приблизился к Дэвиду, и тому на мгновение стало жаль старика.
– Что бы она ни сделала в прошлом, она создала хорошую жизнь для себя и своего сына.
– Да нет у нее, черт побери, никакой жизни, – охваченный яростью, сказал Дэвид. – Она в беде. Увязла по уши.
Дэвид направился к двери.
– Не знаю, кто вы, Чедвик, – вслед ему сказал сэр Генри, – если это действительно ваше имя. Но что бы с ней ни случилось, от чего бы она ни пряталась все эти годы, Натаниел – урожденный Манро. И по закону принадлежит моей семье.
– Ошибаетесь, сэр Генри. Он принадлежит мне.
Глава 12
Дэвид не успел войти в комнату Мэг, как сразу же понял, что она сбежала. Он стоял на пороге, глядя на кровать и смятое пуховое одеяло. Он прошел в гардеробную. На полу валялась ее ночная рубашка. Одежда, которую он привез для нее, и его тяжелый плащ исчезли.
– Глупышка! – проворчал он.
Дэвид вышел из комнаты и столкнулся с горничной, которая несла кипу постельного белья.
– Когда ты последний раз заходила к леди Манро? – спросил он у нее.
– Час назад, милорд. – Она опустила голову. – Я принесла ей чай и печенье, как просил сэр Генри.
– Она была в постели?
– Да, милорд. Сказала, что хочет еще немного поспать. Перешагивая через три ступени, он сбежал с лестницы.
Насколько далеко она могла уйти в ее состоянии? Морозный ночной воздух ударил ему в лицо, и он остановился. Достав из кармана перчатки, посмотрел на дорогу. Снег прекратился, яркая луна освещала голые верхушки деревьев и тонким хрусталем заливала окрестности. Сначала он на снегу не нашел маленьких следов, которые могли бы принадлежать Мэг. Но шестое чувство подсказало ему, что надо пройти дальше по дороге. Наконец он остановился, страх сменился злостью. Он повернул назад, пошел к конюшне, вывел лошадь и поскакал.
Дэвид обнаружил ее следы в лесу, рядом с дорогой. Они вели к церкви. Должно быть, она прошла через коридоры, ведущие в комнаты прислуги, и, незамеченная, вышла через черный ход.
Вспомнив о других женских следах, которые он видел несколько недель назад, Дэвид сошел с лошади и присел на корточки рядом с тропой. Следы Мэг не были похожи на те, что он видел после бури. И он понял, что Мэг направилась к кладбищу.
Виктория соскребала снег у подножия высокого гранитного памятника сэру Скотту Манро, любимому сыну сэра Генри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86