Ее буквально бросало в дрожь. Из зеленых глаз Париса лилось такое нестерпимое презрение, что ей пришлось собрать последние силы и пообещать себе не проявить никакой слабости и уж тем более не упасть в обморок у его ног. До нее дошло, что, если бы даже сейчас ей удалось убежать из часовни, все равно усилия оказались бы напрасными, она была обвенчана с ним — по закону или вопреки ему. Она неотвратимо связана с Парисом Кокберном, этим Разбойником, помимо собственной воли. И ничего тут не поделаешь.
От голоса мужа, раздавшегося возле самого уха, Табризия подпрыгнула.
— Ну так что, мы идем, леди Кокберн? — насмешливо спросил он и быстро вывел ее из часовни.
Глава 14
Табризия чувствовала твердую руку Париса на своей талии, когда он подталкивал ее по лестнице из часовни к главному входу в Дэнмарк-Хаус. Как только они вышли на улицу, подкатила карета, и девушка увидела, что на месте кучера сидит не кто иной, как Джаспер, а ее сундук крепко привязан сбоку. Она бросила на Джаспера такой обвиняющий, такой испепеляющий взгляд, что тот съежился и отвернулся. Парис заметил этот молчаливый обмен любезностями и объяснил:
— Джаспер — человек из моего клана, и он предан только Кокбернам.
Она вспыхнула.
— Я — Кокберн! Мой отец поручил ему меня защищать!
— До тех пор, пока ты не обвенчалась. А после этого защищать тебя — обязанность мужа.
И в его ядовитой усмешке содержался намек на то, чего она как раз и ожидала. Он подхватил ее на руки, подсадил в карету, потом вскочил сам. Она попыталась отодвинуться, но было поздно — всей своей тяжестью он уселся ей на юбку. Табризии ничего не оставалось, как сидеть бок о бок с ним. Их бедра соприкасались, Табризия чувствовала тепло, исходящее от его сильного тела.
Она опустила голову, крепко сжала маленькие руки, и тут ее взгляд упал на кольцо. Она отвела глаза, и Парис ехидно засмеялся над ее попытками не обращать внимания на обручальный подарок.
— Тебе, наверное, будет приятно узнать, что я отправил Магнусу записку, сообщил о наших планах и попросил не беспокоиться за тебя.
— Наших планах! — воскликнула она негодующе. — Ты имеешь в виду — твоих планах! Тебе бы стоило опасаться гнева моего отца!
Табризия снова услышала его издевательский смех.
— Магнус воспримет все как свершившийся факт
— А хватит ли у тебя мужества сообщить Патрику о своих планах насчет меня? — с вызовом спросила она, и ее жгучий взгляд полоснул Париса ненавистью.
При упоминании имени соперника безумная ревность сотрясла все его существо.
— Ему сообщили, — ответил Парис. Он ничего не сказал Табризии об их встрече и о тех десяти тысячах фунтов стерлингов, которые он заплатил Патрику Стюарту, чтобы жених отказался от притязаний на невесту. Но он никогда не расскажет ей об этом, чтобы не ранить ее слишком глубоко.
Карета резко остановилась, и его рука нечаянно коснулась ее груди. Табризия густо покраснела и съежилась. Он выругался про себя и вышел. Потом, обойдя карету, вернулся к ней, чтобы помочь, но она прошипела:
— Не прикасайся ко мне!
Он не обратил внимания на ее слова. Сильные руки Вынули ее из кареты и поставили на землю. Она удовлетворенно заметила — Разбойник слышал ее шипение, вон как его челюсти стиснулись от злости!
Они оказались у причала, неподалеку на якоре стояли суда. Табризия вдруг подумала о том, что ждет ее впереди Пока гнев затмевал страх перед будущим, но она твердо знала, что придет время, они останутся наедине в каюте. Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Парис заметил это и еще плотнее закутал Табризию в меха, прежде чем повести по трапу на «Морскую колдунью».
Темная фигура на палубе произнесла:
— Осталось полчаса до прилива, капитан.
— Это достаточно долго, — пробормотал ей в ухо Парис.
Он закрыл за собой дверь каюты и зажег лампы, осветившие все вокруг розовым сиянием. Табризия с вызовом вскинула голову.
— Достаточно долго для чего?
Парис смотрел на нее, не мигая, холодными зелеными глазами.
— Достаточно долго для того, чтобы привести закон в действие, мадам. — Его тихий голос звучал более угрожающе, чем если бы он кричал — У тебя будет немного времени подготовиться, пока я выведу «Морскую колдунью» из устья Темзы в океан, но вернувшись, я скреплю наш брак. И как следует — Его взгляд замер на груди Табризии. — Уж в этот раз я отмечу тебя своей печатью, а потом можешь наслаждаться одиночеством.
Парис гипнотически посмотрел ей в глаза. Он не оставит никаких лазеек, эта ночь исключит любые случайности, их брак нельзя будет аннулировать ни при какой погоде! То, что Табризия могла предпочесть ему другого мужчину, вызывало у Париса Кокберна такую боль в душе, что он чувствовал настоятельную, сводящую с ума потребность уязвить жену.
— Не беспокойся, после сегодняшней ночи я поищу удовольствия в других местах Предпочитаю, знаешь ли, иметь не одну, а много женщин Люблю разнообразие. Стоит по
— вести бровью — и они кинутся ко мне наперегонки.
— Единственное, о чем я тебя прошу, — оставить меня в покое, — с трудом проговорила Табризия
— Я оставлю тебя в покое при одном условии. Когда мы приедем домой, ты ни словом, ни взглядом не дашь членам семьи или слугам понять, что между нами что-то не так Я не желаю становиться посмешищем! При них ты будешь играть роль любящей и преданной жены Как мы относимся друг к другу за запертыми дверями нашей спальни, никого, кроме нас, не должно касаться. Побереги свой Гнев, пока мы не останемся одни. Это все, чего я требую.
Парис повернулся на каблуках и оставил ее переваривать услышанное.
Ноги больше не держали Табризию, она повалилась на кровать, пытаясь разобраться в своих мыслях и чувствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110