Увы, ей придется ограничиться сортировкой мебели.– Ладно, предоставьте это дело мне, – решительно сказала Шарлотта. – А сами можете возвращаться к своим делам.Конечно, ей следовало бы сначала заняться мебелью, но сундук с напоминаниями о минувших временах манил Шарлотту к себе как магнитом. Наверное, бабушка мистера Карсингтона и леди Маргарет были сверстницами. Бабушка Дариуса сохранила пристрастие к модам и стилю поведения своей юности. Она часто принимала гостей в своем будуаре, облаченная в халат, как делали знатные дамы во времена короля Георга II.После того как Карсингтон ушел, Шарлотта бросила на пол подушечку, удобно устроилась на ней и стала заниматься делом. Она снова вынула все из сундука и стала сортировать содержимое. Когда она добралась до дна сундука, ее рука наткнулась на что-то странное. Приглядевшись повнимательнее, Шарлотта заметила петлю, сделанную из цветной ленты, и осторожно потянула за нее.И тут она обнаружила, что сундук имел двойное дно! Под первым, фальшивым, дном лежали пачки писем, связанные выцветшей ленточкой, маленькая книжечка и миниатюрный портрет красавца мужчины в военной форме.Шарлотта открыла книжечку и начала читать, переворачивая одну страницу за другой. И чем дальше она читала, тем больше ее глаза наполнялись слезами.Дариус сидел за письменным столом, мрачно уставившись на колонки цифр в бухгалтерской книге, когда скрип двери заставил его поднять голову.Он оглянулся: в дверях стояли Пип и Дейзи, при этом собака, как показалось Дариусу, с тревогой смотрела на мальчика.– Что-то случилось? – спросил Дариус. – Может, кто-то упал со стремянки и опять обвинил тебя?– Нет, сэр. Я пришел только потому, что Дейзи погналась за кошкой, а она вбежала в дом. Я испугался, как бы они чего-нибудь не свалили. Можно мне войти, сэр?Дариус нехотя кивнул. Войдя вместе с Дейзи, Пип плотно закрыл за собой дверь и подошел к письменному столу.– Сэр, – сказал он тихо. – Я только хотел сказать вам по поводу госпожи.Сердце Дариуса учащенно забилось.– Это она упала со стремянки?– Нет, сэр, что вы! Но… Она плачет.– Плачет? – удивленно переспросил Дариус, припоминая, что, когда они расстались, Шарлотта находилась в прекрасном расположении духа. Между ними произошла довольно странная беседа – это правда, но вряд ли Шарлотта лила слезы из-за его незавидного финансового положения. – Знаешь, Пип, с женщинами иногда это случается, – принялся объяснять он. – Дамы порой бывают очень чувствительны.– Да, сэр, – охотно согласился Пип. – Но… Дейзи погналась за кошкой и побежала на второй этаж. Я бросился за ней, а кошка выпрыгнула в окно. Тогда Дейзи остановилась у той комнаты – помните, где госпожа споткнулась о ведро?Дариус кивнул с мыслью, что все это определенно не к добру.– Я услышал какой-то звук и осторожно заглянул в щелку. Вот тогда я и увидел госпожу: она сидела на полу и плакала. Вот я и решил пойти к вам: вы наверняка знаете, что нужно делать.– Хорошо, – решительно сказал Дариус. – Я выясню, в чем тут дело. Ты правильно сделал, что пришел ко мне и не стал огорчать других женщин. Для женщин слезы – заразная болезнь. Одна заплачет, следом другая, и результат может быть ужасным.Похлопав Пипа по плечу, Дариус поднялся и отправился выполнять так некстати подвернувшийся ему подвиг – утешать плачущую женщину.Теперь, когда слишком поздно, я понимаю, какой глупой я была. Мы могли убежать вместе. Что мог сделать нам отец, у которого не было ни денег, чтобы броситься за нами в погоню, ни сил, чтобы нас уничтожить? Мы могли убежать и пожениться. Я могла отдаться Ричарду. Тогда бы у отца не оставалось выбора. Из любой ситуации всегда есть выход, как говорил Ричард, мне нужно было лишь решиться и не следовало позволять другим выбирать за меня.Теперь отец сбыл меня с рук и получил ожидаемые деньги. Он их наверняка проиграет в карты, как это было прежде. А до меня просто никому нет дела. Никто не знает и не желает знать, что у меня была возможность быть счастливой.Теперь все пропало навсегда. Ричарда больше нет. Хотелось бы мне иметь достаточно мужества, чтобы присоединиться к нему, но я всегда была труслива, позволяла запугивать себя и, взывая к моей совести, указывать мне на мой долг.Ричарда больше нет, а я навсегда связана брачными узами с человеком, которого никогда не смогу полюбить. Я никогда не принадлежала любимому человеку, а теперь должна отдаваться снова и снова мужчине, к которому ничего не чувствую и никогда не буду чувствовать. Как хорошая девочка, я сохранила свою невинность для брачного ложа. И что я получила взамен? Такое никому не под силу выдержать, и я знаю, что скоро сойду с ума.Строчки расплывались, слезы застилали Шарлотте глаза. Она снова и снова перечитывала этот отрывок от начала до конца, а слезы все струились у нее по щекам.Оказывается, сумасшедшая старая женщина когда-то была девушкой – прекрасной и невинной, влюбленной в юношу, который ее обожал. Красивый молодой офицер, изображенный на миниатюре, писал ей самые восхитительные, восторженные письма.– Я не боюсь, когда кто-то плачет, – неожиданно услышала Шарлотта и, подняв голову, посмотрела на дверь. – А вот мой брат Руперт не боится змей, скорпионов или крокодилов, но боится плачущих женщин, – проговорил Карсингтон, входя в комнату и осторожно прикрывая за собой дверь. – Это ужасающее зрелище, рассчитанное на то, чтобы лишить мужества любого обычного парня. Однако я не робкого десятка и явился не с пустыми руками. Я вооружен. Вот. – Он протянул Шарлотте носовой платок.И тут она зарыдала еще сильнее.Карсингтон вздохнул и спрятал платок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79