По прочтении письмо это немедленно сожгите и постарайтесь, чтобы ни г-жа де Кергац, ни виконт Андреа не знали о том, что я вам писала. Вы назначили мне свидание в десять часов. Примите меня в восемь. Я пройду с улицы Львов св. Павла, через маленькую дверь в садовую залу. Мне нужно сообщить вам вещи, которые только вы одни в целом мире можете знать. Вся надежда на вас.
Луиза Шармэ».
Она послала это письмо через посыльного комиссионера, приказав вручить его самому графу.
Спустя час комиссионер возвратился от графа с запиской следующего содержания:
«Жду вас. Я был один, когда принесли ваше письмо, оно сожжено».
Баккара наскоро пообедала, оделась в широкую черную шубу и, закрыв лицо густой вуалью, отправилась на вышеозначенное свидание.
Минут через двадцать она постучалась у садовой калитки, ей отпер старый слуга, прошел с ней по темному коридору и затем ввел в небольшую залу, слабо освещенную лампой с матовым шаром.
Баккара села на стул и, не поднимая вуали, стала ожидать графа. Прошло более двадцати минут — граф все не являлся. Она уже стала опасаться, не случилось ли чего с вмешательством сэра Вильямса. Но затем, усмирив свое беспокойство и изгнав на время воспоминания о Фернане, возбужденное вестями, сообщенными сэром Вильямсом, она с нетерпением стала ожидать графа.
Наконец послышались скорые шаги, сначала по песку сада и затем по коридору. Это был граф.
Он вошел в залу и запер за собой дверь. Баккара подняла вуаль.
— Здравствуйте, моя дорогая, — проговорил граф, — как ваше здоровье?
Он был страшно бледен и, видимо, взволнован.
— Боже мой, воскликнула Баккара, что с вами, граф, что случилось?!
— Ах, отвечал граф, я еще не могу опомниться от ужасных вестей, сообщенных мне братом Андреа.
Он замолчал.
Баккара вздрогнула от надежды, ей казалось, что какое-нибудь непредвиденное происшествие открыло ему глаза и что он уже стал смотреть на сэра Вильямса как на злодея.
Посмотрим прежде всего, что произошло в отеле де Кергаца. Жанна Бальдер, выйдя замуж за графа де Кергаца, была совершенно счастлива. Наслаждаясь, с одной стороны, горячей любовью мужа, а с другой бесконечными радостями материнства, Жанна превратила отель де Кергаца в прелестное убежище, где она была счастлива вдали от всего света.
Два ее друга Эрмина Роше и Вишня, с которыми ее соединяли так крепко ее прошлые несчастья и страдания, навещали ее. Одна из них привозила ей вести из большого света, другая просьбы и жалобы бедного класса, которые она по возможности старалась удовлетворить, рассыпая щедрой рукой благодеяния.
Вообще графиня де Кергац мало выезжала в »свет и только в редких случаях оставляла своего мужа одного.
Жанна чувствовала также материнскую привязанность к Андреа — этому преждевременному старику, сделавшемуся теперь безвреднее малого ребенка и обрекшему себя на такое жестокое покаяние за свои прошедшие преступления.
Она каждый день на коленях умоляла бога возвратить спокойствие милому брату ее мужа и смягчить угрызения его совести.
Жанна часто обращалась к Андреа с неподражаемой добротой и расточала перед ним множество ласк и внимания. Она часто умоляла его, чтобы он отказался от этой строгой жизни, и случалось так, что на ее доводы и просьбы Андреа вдруг заливался слезами, смиренно целовал край ее платья и тихо говорил: «Вы женщина, заставляющая невольно мечтать об ангелах, которые дозволяют нам веровать в милосердие божье».
Зима в тот год была очень холодная, так что Жанна, просыпаясь по утрам и замечая на деревьях иней или снег, всегда горько сожалела при воспоминании о том, что Андреа спит на голом, холодном полу чердака, находившегося как раз под самой крышей.
Однажды она вздумала зайти в комнату к Андреа, которого не было дома, и для этого заказала слесарю особенный ключ, с помощью которого она могла ежедневно в отсутствие Андреа входить к нему и отапливать его комнатку маленькой переносной печкой.
Однажды она потеряла в его комнате шпильку с кораллом, которая выпала нечаянно из ее волос.
Возвратившись домой, виконт сейчас же догадался, кто бывает в его комнате.
— Ага, — пробормотал он, — теперь, я думаю, можно и не прятать моего дневника, в котором я по-своему описываю каждый день моей жизни.
На следующий же день он, уходя из своей комнаты, не запер ящика своего стола и положил в него журнал. В этот день Жанна несколько замешкалась и пришла в комнату к Андреа только около четырех часов.
Она, как и все женщины вообще, была любопытна, а так как ящик стола не был закрыт, она и вздумала заглянуть в него.
Увидев книгу, она не устояла, чтобы не развернуть ее и не прочесть записок кающегося грешника.
Она читала его исповедь и не могла оторваться от книги.
Ей хотелось дочитать до конца. Граф Арман, оставшийся один в комнате маленького Армана, прочитав письмо от Баккара и не видя около себя своей жены, пошел на чердак Андреа.
Дверь его комнаты была не заперта.
Арман увидел, что Жанна сидит перед столом Андреа, облокотясь на руки, погруженная в чтение какой-то рукописи.
Он позвал ее. Она не отвечала. Граф взглянул на нее и невольно отступил.
Жанна была бледнее белой мраморной статуи. Две горячие слезы катились по ее щекам. Арман обнял ее — она вздрогнула, подняла голову и потом вдруг вскочила и вскрикнула.
— Боже! Я думаю что я схожу с ума.
Голос ее изменился, а глаза как-то странно блуждали.
Она схватила Армана и мгновенно посадила на свое место.
— Смотри… смотри… читай! — проговорила она. Арман повиновался.
Он сел и начал читать. Прочитав заглавие и первые страницы, он почувствовал то же, что и Жанна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55