Дрейк глянул вверх из-под кустистых светлых бровей.
— Он назвался по имени?
— Нет, сэр, но он претендует на вашу дружбу и расположение.
Дрейк, повеселевший от выпитого вина, согласно кивнул головой.
— Неужели? Ладно, приведите сюда мерзавца, но учтите — только на минуту.
— Слушаюсь, сэр. Тут же доставлю его сюда.
— Разрази меня гром! — вырвалось у адмирала, когда перед ним появилась темно-рыжая голова с бронзовым лицом и дюжая фигура Генри Уайэтта. — Это не наш ли молодой петушок с «Первоцвета»?
— Так точно, сэр Френсис, и нижайше вам благодарен за прием.
Дрейк оглядел посетителя и решил, что трудные, должно быть, у того настали времена, поскольку он стоял перед ним босой, в одной только выгоревшей рубахе и рваных штанах. И кроме того, в его синих глазах был заметен какой-то обеспокоенный, почти загнанный взгляд, которого прежде не было.
— Ну, мой друг, и что же тебе от меня надо?
— Сэр, — он смотрел адмиралу прямо в глаза, но слова с трудом сходили с его языка, — я явился узнать, можете: ли вы пристроить меня у себя.
— Вот как? Стало быть, наш юный петушок изменил свои взгляды насчет поступления на службу ее величества? Как это лестно. Небось растранжирил подаренные королевой деньги и должен теперь зарабатывать себе на хлеб?
Уайэтт мучительно покраснел.
— Нет, сэр Френсис. Тут дело посерьезней.
— Посерьезней?
— Да, сэр. Я купил старое береговое судно в Лондоне, лучшее, какое я мог себе позволить, и возил довольствие для вашего флота, но на прошлой неделе разразилась большая буря и… ну, и дно у «Катрины» оказалось непрочным… У меня не хватило денег на ее кренгование… и она вдруг стала вся протекать, как рыночная корзина.
— Она затонула?
— Да, сэр, и утащила с собой на дно трех членов моей команды, — с горечью признался Уайэтт. — Остальные уцепились за обломки и были подобраны вон тем большим тихоходом.
Выражение лица адмирала смягчилось, и эта его необычайно обворожительная улыбка согрела Уайэтту сердце.
— Скверное дело терять корабль, особенно если это твой первый. Знаю. Я тоже терял корабли, приходилось даже и самому их топить, как я однажды сделал у Сан-Бернардино. — Он задумался, вспоминая тот критический день у Номбре-де-Дьос почти пятнадцать лет назад. Его пальцы стали теребить блестящую жемчужину грушевидной формы, висящую у него в ухе. — Значит, ты разорился.
— Хуже того, сэр, — горько признался Уайэтт. — У меня остался долг и… и мне теперь приходится содержать жену.
— Жену? Боже правый, малыш, ты не тратил времени даром с тех пор, как мы расстались. Гай! — позвал он слугу. — Принеси поскорее чашу вина и тарелку еды. Спорю, что мой друг уже давно не питался ни регулярно, ни в должном количестве. Достаточно, Фульк, — обратился он к секретарю. — Возобновим попозже. А ну-ка расскажи мне, мастер Уайэтт, обо всем, что случилось с тобой со времени нашей последней встречи.
Между глотками вина с Канарских островов и вниманием к ножке холодного каплуна, прекрасно гарнированного трюфелями, Уайэтт описал, как мог, трагическую судьбу ведьм из Сент-Неотса, свое бегство из тюрьмы и, наконец, воздал должное мужеству и постоянству славной своей Кэт.
— Так что видите, сэр, трудно мне, сидя в луже, описывать свои удачи. — Он выпрямил плечи и заставил себя улыбнуться. — Поскольку спасшее меня судно шло в Плимут, я вспомнил о ваших прощальных словах.
Дрейк задумчиво потрогал пальцами подвеску из бриллианта и жемчуга, свисающую на роскошной золотой цепи, и спросил:
— Сколько вместе с тобой спаслось матросов?
— Три крепких парня, сэр. И они не в лучшем положении, чем я.
— Скажи им, чтобы поднимались на борт «Белого льва». — Унизанные драгоценными камнями пальцы Дрейка немного поласкали его золотистую бороду. — Что же касается тебя, мастер Уайэтт, хм, видишь ли, два дня назад с помощником штурмана моего флагмана случилась беда. Поэтому отправляйся к моему флаг-капитану, Томасу Феннеру. Твое жалованье будет десять шиллингов в месяц. Если докажешь, что ты тот самый ловкий моряк, за которого я тебя принимаю, тогда, возможно, я достану тебе новое судно — за счет испанцев.
Глава 3
ЛЮБИМЕЦ КОРОЛЕВЫ
Несмотря на то что вдоль берегов Корнуолла и Девона сновали адъютанты и быстрые пинассы с приказом ускорить поставку существенно важных предметов довольствия, день за днем небольшая эскадра сэра Френсиса Дрейка вынуждена была простаивать в очаровательной гавани Плимута, все это время засоряя ее воды всевозможным мусором и отходами. Хуже того, среди моряков началось дезертирство: их сманивали обещанием высоких заработков на борту купеческих судов, занятых перевозкой товаров вдоль побережья.
Похоже, бесплодными оказались и обращения адмирала Дрейка к Тайному совету и особенно к Торговой корпорации Лондонского Сити, подписавшей полис морского страхования в отношении большинства военных кораблей, находящихся под его командованием. Все больше выводила адмирала из себя та ужасающая медлительность, с которой устанавливались некоторые новые орудия, полупушки, кулеврины и камнеметные орудия. Каждый день задержки обходился страшно дорого, а все расходы, связанные с этой экспедицией, ложились на него самого и других частных инвесторов. Казна королевы не участвовала в этом мероприятии — до сих пор она не выделила ни пенни. Ее величество с большой неохотой позволила кораблям «Бонавентур»и «Подспорье» отправиться в это плавание, и даже их экипажи оплачивались из частных кошельков инвесторов.
Для Генри Уайэтта задержка оборачивалась еще большей мукой. Он представлял себе Кэт пораженной как громом, озадаченной и расстроенной тем письмом, которое он с болью нацарапал по прибытии в Плимут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169