Не ест, не…– Какого черта ты молчал об этом? – оборвал его Оуэн.– Но ты же не спрашивал. Кроме того, я полагал…Оуэн уже не слышал слов приятеля: схватив пиджак, он выбежал из офиса.Рут несчастна! Это может значить только одно: она так же переживает из-за их разлуки, как и сам Оуэн. Надо увидеться с ней! Он может еще все исправить!..Подъезжая к дому Рут, Оуэн не имел ни малейшего понятия, что собирается ей сказать. Подруги жили на верхнем этаже, и в дом нельзя было войти, не позвонив снизу. Но когда он подошел к входной двери, из подъезда вышла пожилая дама в шляпке и с собачкой, и Оуэну удалось беспрепятственно проскользнуть внутрь.Перед нужной дверью Оуэн поправил галстук, пригладил рукой волосы, глубоко вздохнул и постучал. Тишина. Проклятье! Неужели Рут нет дома? Оуэн постучал еще раз и услышал знакомый голос:– Кто там?– Оуэн…Да он ведет себя как подросток перед первым свиданием: не знает, что говорить и что делать! Казалось, прошла вечность, прежде чем дверь приоткрылась.– Что тебе? – спросила Рут.– Я получил твое письмо. Нам надо поговорить.Кажется, его не собирались пускать.– Пожалуйста, Рут, это важно. – И Оуэн толкнул дверь.Рут поспешно отступила в сторону. Он ни разу не был в квартире у подруги, но сейчас ему было не до елки, стоящей у окна, и не до украшенных гирляндами стен. Интересовала его одна Рут. Выглядела она и в самом деле ужасно: лицо бледное, изможденное. Одета в старые брюки и растянутый свитер.– Как ты себя чувствуешь? – спросил Оуэн.– Прекрасно, – заверила его она.– А по твоему виду не скажешь.– Если бы ты известил меня заранее, я бы оделась как полагается, – язвительно ответила Рут. – Что ты мне хочешь сказать такого, чего нельзя было бы написать?– Я хочу сказать, что прошу прощения.Оуэн был полон раскаяния и чувства вины.Оглядываясь назад, он понимал, что контракт, согласно которому после смерти Берти они оба становятся свободными, был верхом бессердечия. И ведь сам он нарушил все условия! Обещал, что не коснется Рут, и что же? Дело кончилось сексом. Да не один раз, а много. Оуэн успел возненавидеть свое одинокое ложе: ему так не хватало ласковой, нежной Рут, ее восхитительной чувственности…– Прощения – за что? – Обольстительно-хрипловатый голос Рут оторвал Оуэна от воспоминаний. – Насколько я понимаю, наш контракт себя исчерпал. Тебе не о чем сожалеть.– Не присесть ли нам? – предложил он.– Да, конечно. – Рут, казалось, удивилась собственной неучтивости.Они сели довольно далеко друг от друга: Оуэн – на диван, Рут – в кресло у окна. А ему так хотелось вдохнуть ее аромат, сжать ее руки в своих, уверить, что он никогда больше не обидит ее.Но первым делом необходимо было выяснить, как Рут к нему относится. Какой смысл открывать свое сердце, если его чувствами могут пренебречь?– Саймон скучает по тебе, Рут.Она слабо улыбнулась.– В самом деле? А я думала, он уже забыл меня.– Не думаю, что Саймон способен на такое. Да и он сам тоже.– Ты нашел ему няню?– Да.– И как она, ничего?– Кажется, он к ней привязался. Но не так сильно, как к тебе. Может, ты как-нибудь зайдешь навестить его?Оуэн не сводил глаз с лица Рут, и ему показалось, что оно стало печальнее.– Саймон часто спрашивает, почему ты ушла. Боится, что это случилось по его вине.Конечно, нечестно манипулировать чувствами Рут по отношению к Саймону, но критические обстоятельства требуют решительных мер.– Бедный малыш! – воскликнула она. – Что ты ему сказал?– Сказал, что во всем виноват только я сам, что плохо обошелся с тобой, – вздохнул Оуэн.– Но я ушла вовсе не поэтому, а просто потому, что закончился срок контракта.Но Оуэн заметил, что, говоря это, Рут отвела взгляд.– Хотел бы я быть уверен, что это правда! Ты покинула нас так поспешно… Я решил, ты возненавидела меня, поскольку…– Нет!Это единственное слово наполнило Оуэна радостью.– Я не испытываю к тебе ненависти, Оуэн. И никогда не испытывала…– Мы можем снова стать друзьями?Рут недоуменно уставилась на него.– Как это – друзьями?– Ну… – Оуэн замялся, – тебе решать…– Только друзьями и никакого секса?– Как – и все? – Сердце Оуэна замерло в тоске.– А ты хочешь большего?– Хмм… Да. Ты ведь не станешь отрицать, что нам было очень хорошо вдвоем в постели, правда, Рут? Ты просто чудо, и я никак не могу забыть тебя.– И это все, чего ты хочешь от меня, – хорошего секса? – Взгляд Рут сделался ледяным, и Оуэн понял, что сморозил глупость.– Нет, не только! Пожалуйста, Рут, поверь мне!– Во что же я должна поверить?– Я, конечно, вел себя как идиот. Но Рут, я хочу, чтобы мы остались мужем и женой.Несколько долгих секунд она не сводила с Оуэна пристального взгляда, потом спокойно спросила:– Почему же?Настал момент истины. Оуэн повел себя не очень-то разумно и ничего не успел узнать о чувствах Рут по отношению к нему самому. А что, если она рассмеется ему в лицо? Если прогонит прочь и велит больше никогда не попадаться ей на глаза?Рут ожидала его ответа, и Оуэн понимал, что другой возможности ему не представится. Он глубоко вздохнул и произнес слова, которые поклялся никогда более не произносить:– Потому что я люблю тебя, Рут.Оуэн боялся посмотреть на нее. Эта женщина так много значила для него, может быть, даже больше, чем Линн. Рут наполняла его радостью и восторгом, без нее жизнь теряла смысл.Но она молчала, и Оуэн наконец осмелился взглянуть на нее. И к своему изумлению, увидел, как по ее щекам бегут слезы.– Рут, Рут, что случилось? – С этими словами он бросился к ней и, вынув из кармана носовой платок, вытер ее щеки. – Скажи, что не так. Я не хотел расстраивать тебя!Она подняла затуманенный слезами взгляд и улыбнулась, как ангел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39