— Ну а я буду следить за тобой. Берегись. — Темная фигура бесшумно скользнула к выходу и скрылась.— Ты становишься надоедливой, — прошептал Авран, глядя на место, где только что маячила фигура женщины, и нащупал нож, спрятанный под поясом из перекрученных волокон. — Наступит время, когда я рассчитаюсь с тобой за все.…Токиорг, похожий на поле ледникового периода, был усеян трупами и разрушен до основания. Уцелела только метеорологическая станция РАМ, находящаяся в центре города. Эта пирамида из стали и пластикрита тянулась к небу; такая современная, бесстыдно сверкающая, она словно издевалась над вечной красотой покрытой снегом Фудзиямы.Километром ниже станции, в подземелье под фундаментом одного из бывших высотных зданий, собралась группа мужчин и женщин. Каждый включил свою автономную систему жизнеобеспечения, поскольку террины заполнили все подземные сооружения — канализационные коллекторы и тоннели — ядовитым газом.Самый старший из собравшихся, мужчина шестидесяти лет, вдруг рассмеялся.— Не вижу ничего смешного, Маки! — проворчал сидевший рядом парень. — Мы попали в ловушку. Нужно думать, как выбраться отсюда.Маки обвел взглядом десятиметровую нору, где они нашли убежище, и перестал смеяться.— Я просто отдаю дань нелепости жизни как таковой, — ответил он. — И полагаю, Сумио, ты не ошибешься, если последуешь моему примеру. Я прожил долгую жизнь и повидал много такого, чего ты в свои восемнадцать и представить себе не можешь. — Заметив в глазах парня злобный блеск, Маки отодвинулся от него подальше. — Разве положение, в которое мы попали, не кажется тебе смешным?— Мне кажется только то, что мы потерпели полный крах! — прорычал Сумио, рубя рукой воздух.Маки покачал своей седой головой.— Это не крах. Хоть многие из наших уже на том свете, но мы-то живы. И должны жить, чтобы отомстить за павших и тем самым исправить несправедливость, которая нас постигла. А смеюсь я над шуткой, которую сыграла с нами судьба. Всю жизнь мы командовали другими, решали, что они должны делать, а что нет. Их жизнь была в наших руках. Рабочие, что находились под нашим надзором, смотрели на нас, как на богов, которые при желании могли смешать с грязью. И что же? Нас, их богов, смешали с грязью наши собственные боги!— И что же тут смешного? Разве это тебя не унижает?— Унизить человека может только его собственная подлость, а не подлость по отношению к нему со стороны тех, кому он верил.Парень нахмурился, размышляя над словами Маки.— Пройдут годы, — продолжал старик, — и ты поймешь: кто умеет относиться с юмором ко всему, в том числе и к самому себе, кто не ставит во главу угла собственное «Я», тот никогда не утратит способности радоваться жизни.— Ты собираешься сидеть в этой дыре до скончания веков?— Пока посижу. Почему бы нет? Вода еще есть, пища тоже. А как поутихнет эта свистопляска, уйду отсюда, — спокойно сказал Маки.— И куда же? — спросил Сумио. Кожа его сердитого лица цвета старой слоновой кости, казалось, вот-вот лопнет от напряжения.— В ряды Новой Земной Организации.Возглас возмущения вырвался у всех, кто услышал эти слова.— Как? К террористам?! Это же предательство! — Сумио откинул прядь волос, упавшую ему на глаза.— Ты изрекаешь догмы, вбитые тебе в голову нашей системой, которая — заметь — сама предала тебя. Не забывай, что идеология РАМ — не единственная в мире. Есть и другие мировоззрения.Сумио смотрел на Маки с возрастающим интересом.— Что ты собираешься там делать? — спросил он.— Мстить, мой юный друг, мстить.Каждому из людей, которых судьба свела в этом тесном подземелье показалось, что Маки выразил именно его затаенное желание: мстить. На этот раз слова старика вызвали общее одобрение.Где-то поблизости орудовали штурмовые отряды РАМ. При каждом разрыве снаряда люди, сидевшие в убежище, вздрагивали и прижимались к земле. Они знали, что алые комбинезоны старших рабочих РАМ не спасут от РАМовского оружия. ГЛАВА 9 — Кейн!Корнелиус Кейн включил личный терминал. Сигнал шел с прямой линии связи с центром РАМ.— Кейн, куда ты запропастился? — требовательно вопрошал гнусавый голос.На экране появилось лицо марсианина, которого Кейн никогда прежде не видел. Упрямо сжатые губы, близко поставленные подслеповатые глаза — словом, физиономия отталкивающая.— Чем могу быть полезен? — спокойно спросил Кейн.— Я не привык ждать, — заявил мужчина вместо ответа.— А я не привык, как лакей, бросаться на первый зов человека, который не удосужился даже представиться. — Кейн по опыту знал, что в общении с марсианами главное — захватить инициативу в свои руки.Такой тон марсианину не понравился. Его губы пренебрежительно скривились.— Меня зовут Драгос. Я — уполномоченный по связям с Луной.Кейн улыбнулся, обнажив свои белые зубы:— Рад познакомиться с вами, господин уполномоченный. Чему обязан вашим вниманием?— Неверная постановка вопроса, — ответил Драгос. — Правильнее было бы спросить: что я могу сделать для вас?— А как правильнее было бы ответить? — дружелюбно спросил Кейн, почувствовав смутную угрозу, исходящую от марсианина.— У меня к вам есть деловое предложение. Оно сулит хорошие деньги и сознание исполненного долга.Кейн насторожился:— Я весь внимание.— Полковник Диринг пребывает на Луне.— Это ни для кого не секрет.— Мы хотим, чтобы вы убрали ее.Итак, РАМ была заинтересована в том, чтобы Вильма погибла. Тон, каким марсианин высказал суть дела, не допускал иного толкования. Драгос не сомневался, что Кейн с удовольствием лишит эту женщину жизни в отместку за то, что она его оставила. Кейн ни с кем не делился своими истинными чувствами, и у РАМ были все основания считать, что Кейн пойдет на убийство Вильмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70