Ей-богу, я вам все, как на духу!Пал Палыч встал и сверху уперся взглядом в Миркина:– Полуправда. Все это полуправда. Как вы поддерживали контакт с Чистоделом?Но Миркин, хотя и нервный и впечатлительный, оказался довольно выносливым. Пережив серию болезненных встрясок, он умудрился как-то оправиться и вновь занял оборонительные рубежи:– Гражданин следователь, посмотрите на вещи с моей стороны. Вот сидим мы с вами и разговариваем. Немножко поговорили – набежал новый эпизод. Еще посидели – уже другая статья.– Да ведь назад пути нет, Миркин. Раз заговорил – говорите до конца!– Нет, у человека в моем положении тоже есть своя этика. Надо сохранять лицо. Все отрицать глупо, конечно. Но все вытряхивать… Чуть на тебя надавили, и ты уже ползешь по швам…– Неэтично?– Если хотите, да! Неэтично. У меня масса знакомых в Столешниковом. Так сказать, свой круг. Женщины. Все они придут в суд. И что услышат? Как я буду выглядеть?Довольно долго он упрямился, пока не предпринял нового отступления:– Ладно, я скажу, что знаю. Только в деле пока ничего не будет. Такое условие. Если вы Чистодела возьмете, покажете мне фотографию, тогда пожалуйста.– Известный жанр: лично вам по секрету. – Пал Палыч чуть не взбесился: – Воображаете, я способен торговаться? В моей ситуации? Я вас готов на дыбу вздернуть, но иметь официальные показания!Миркин струхнул, кинулся «мириться».– Несколько раз я писал Чистоделу до востребования. Сергеев он, Петр Иванович.– Почтовое отделение?– Главпочтамт.– Почти на деревню дедушке. Работает?– По-моему, пенсию получает.– Сколько же ему лет?– Сорок три.– Так… Что еще?– Один раз я видел, как он папиросы покупал. Глядите где. – Миркин взял лист бумаги, нарисовал: – Вот так старый Арбат, тут диетический, а вот так переулочек. И здесь палатка.– Ну?– Он был в шлепанцах. Далеко от дома человек в шлепанцах не пойдет, верно?– Это уже кое-что.– Но уже все, больше никаких концов.– Попробуем поскрести по сусекам. Культурный уровень?– Сероват… И, по-моему, зашибает.– Женат?– Вряд ли. Очень неухоженный.Еще с десяток вопросов-ответов, и Пал Палыч позвонил Токареву:– Миша, записывай. Номер один – пусто. Номер два – Сергеев Петр Иванович, предположительно пенсионер, учитывая возраст – по инвалидности. Место жительства – район Плотникова переулка. Имеет родственников где-то на юге. Над верхней губой небольшая родинка. Мягко выговаривает букву «г». Одет неряшливо. Курит «Беломор».Токарев обещал мгновенно связаться с райсобесом, авось кто еще на месте. Если ж нет, то добывать координаты заведующего. Откладывать поиски Чистодела и на час было нельзя.Знаменский вспомнил, что на свете есть сигареты. Вредная штука, которая помогает жить. Оба закурили, и Миркин спросил иронически:– Допускаете, что найдут?– Найдут. Если сведения верны.Он представил себе Зиночку с ее реверансом и новой прической.«Ну, еще один напор!»– Миркин, куда вы сбывали шлих?Тот протестующе заслонился худыми ладонями:– Не все сразу, Пал Палыч! Не знаю, как вы, а из меня уже дух вон.– Это потому, что вы сопротивлялись, Борис Семенович. Бились в кровь. А просто рассказать правду совсем не трудно. Попробуйте.– Да что у меня было шлиха-то? Взял триста грамм.– Допустим, – согласился Знаменский с враньем. – И куда дели?– Сплавил по мелочи зубным техникам.– Вот видите, – подбодрил Пал Палыч, – стоит заговорить – и пойдет.– Ну да! Вы начнете спрашивать, кто да что, а я даже лиц-то не помню!– Опять вы крутитесь, Борис Семенович. Все сначала. Признаваться так признаваться.– Вы считаете?Миркин внезапно и резко, будто толкнуло что, сел на стуле боком и уставился в окно. И потом через плечо осведомился едко:– А вам доводилось признаваться?.. Нет, пустите меня отдохнуть. Полежу на коечке, подумаю, может, что вспомню.На том он и уперся, да так неожиданно крепко, что Знаменский со скрежетом зубовным вынужден был прекратить допрос.
* * * Прахова переживала поистине звездный день.С утра – беседа с Мишей Токаревым. Воспитанный молодой человек, но довольно упрямый и скучноватый. Не столь уж трудно оказалось одержать над ним верх. Но победа есть победа, она бодрит, молодит, горячит кровь.Антонина Валериановна с отменным аппетитом пообедала и только прилегла, по обыкновению, отдохнуть, как подоспел следующий визитер – немного под мухой. Он все поминал какие-то десять рублей и пивную, а Прахова приглядывалась к нему, колеблясь: из тех ли двоих, кого описал оперативник? Если из них, отчего он словно бы ничем не интересуется? В чем смысл визита?Она взяла десятку, обещав истратить на передачу для Бориса, и посетитель откланялся. На всякий случай Прахова обследовала купюру с лупой, сравнила на просвет с другой десятирублевкой, даже подержала над паром и ничего не обнаружила.Досадно не понимать, в чем дело. Приметы совпадали, а поведение было нелепым. Но все же визит оставил по себе ощущение взволнованного ожидания. Потому что Прахова – ах, наивный Миша Токарев, – Прахова-то знала, что друзья Бориса станут искать к ней подходы!..Настя подтирала в коридоре пол, орудуя старой щеткой на длинной ручке. В апартаментах хозяйки наводить чистоту – мука мученическая, зато в коридоре, передней и кухне Насте вольготно.Требовательный звонок в дверь заставил ее отереть руки фартуком, с привычной неслышностью приблизиться к глазку и привычно приподняться на цыпочки. Ага, вон какой пожаловал!– Кто там? – спросила она.– Откройте, – командирски донеслось с лестницы. – Уголовный розыск!Настя скинула цепочку, отперла два замка, не отвечая на приветствие, бросила гостю под ноги тряпку, чтобы не наследил по свежему полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29