– Беру машину с радиотелефоном и – на запрещенной скорости в Домодедово. Пожелай успеха в охоте.Зиночка прижала ладонь к горлу – видно, там колотилось сердце.– Шурик, я на тебя надеюсь, как…– …на отличного инспектора угрозыска! – приобнял ее за плечи Томин и попутно вынул у Знаменского из кармана телеграмму.«Верно. Хотя текст, скорее, прощальный, но начальство не мешает пугнуть. Зиночку надо охранять как зеницу ока».Она опустилась на диван. Ни разу на памяти Знаменского не укололась пружиной.– Я побуду с тобой, ладно?.. А почему Шурик в Домодедово?– Чистодела нашли там… невдалеке. А из Домодедова рейсы практически во все золотоносные районы.Пал Палыч позвонил дежурному БХСС, попросил опечатать комнату Чистодела, какую-нибудь засаду оставить, а Токарева немедленно привезти к нему, Знаменскому. И немедленно же послать сотрудников на квартиру Миркина и под благовидным предлогом дожидаться там дальнейших указаний, не спуская глаз с Праховой.Версию они с Томиным составили по оперативным данным. А надо было получить доказательства, достаточные для прокурорской санкции на обыск.– Сережка сегодня чуть не удрал гулять.– А пороть ты его не пробовала? – в сердцах спросил Пал Палыч. – Пусть изволит поболеть! Дай ему жароповышающего, слабительного, придумай чего, но чтоб из дому ни ногой!
* * * Хорошо, Миша Токарев уже не застал Кибрит у Знаменского, а то пришлось бы вдвое горше.Едучи к следователю, не ждал он нападок: все-таки логово Чистодела разыскал, а что того накануне убили – он, Миша, не виноват.И вдруг выяснилось, что виноват. На сколько уж процентов – не вычислишь, но виноват. Потому что не было шантажисту особой нужды физически уничтожать барабанщика; не представлял он опасности, даже если выпадал из цепи перекупщиков. Одно могло решить его судьбу: шантажист узнал, что милиции известны приметы Чистодела, что их обоих ищут. И тут он не пожалел усилий, чтобы обрубить концы.А откуда узнал, что их ищут? Конечно, от Праховой. А та – от Миши, проявившего позорную слабину и лопоухость.Иной кто на месте Пал Палыча разнес бы Токарева на все корки, да еще, пожалуй, накапал бы начальству. Знаменский же только продемонстрировал «бефстроганов» и спросил:– Ну почему ты, скажи на милость, не объяснил тогда же, что лопухнулся?!– Какое-то затмение, Пал Палыч… – Токарев осип от увиденного. – Но не среагировала Прахова на словесные портреты, это точно. А до того я у нее сидел-сидел… Она мне совершенно задурила голову. Не старуха, а конец света! Часа два бился попусту…(Два двадцать, уточнил про себя Знаменский. Новая техника работала исправно, запечатлела и Токарева и Настю, выбегавшую куда-то перед уходом шантажиста).И тут разговор принял новое течение и весь сосредоточился на Борисе Миркине. И Миша наконец-то ощутил, что способен принести Пал Палычу реальную пользу – тот готовился к решающему допросу и любую черту и черточку характера Миркина схватывал и впитывал и требовал еще и еще. А поскольку память у Миши была магнитофонная, то вся праховская словесная дребедень перекочевала в уши Знаменского, и, прощаясь, тот поблагодарил Мишу тепло и серьезно и попросил побыть на рабочем месте.
* * * Миркин был готов к очередному натиску следователя. Прошлый раз расстались на том, что «полежит на коечке, авось что вспомнит». И он усердно «вспоминал» и затверживал свои «воспоминания» и накачивал себя решимостью, не поддаваясь никаким уловкам, «каяться» строго по намеченному плану.В кабинете Знаменского он ощутил некую наэлектризованность и взбаламученность и еще пуще напрягся для отпора. Но Пал Палыч имел вид задумчивый. Пил крепкий чай из термоса. На столе стоял второй стакан и горкой лежали дешевые конфеты.– Если хотите – ухаживайте за собой сами.Миркину было не до чаю.– Странно: видел вчера сон, и сегодня он сбылся, да так жутко… – Знаменский хлебнул из стакана, скатал в шарик конфетную обертку. – До того, как вы начнете излагать то, что приготовили, Борис Семенович, один вопрос: Чистодел не поминал, откуда привозят шлих, из каких краев? Есть, что сказать, Борис Семенович, не скрывайте, зачтется.Скрывать вроде бы нет смысла – прикинул Миркин.– Когда он предложил мне песок, я, чтобы сбить цену, говорю: небось примесей много, с ним работать трудно, а он говорит: не беспокойся, золото высокопробное, сусуманское.– Что значит «сусуманское»?– Не знаю. Я ему вида не подал, но, честное слово, не знаю.Знаменский набрал внутренний номер:– Миша, я. Что такое «сусуманское» золото?– Сусуманские прииски восточнее Оймякона, – без запинки отрапортовал Токарев. – А Оймякон – полюс холода.– Как туда добираются?– Через Хабаровск.– Ага. Томин поехал в Домодедово, будь другом, пусть его тоже сориентируют в географии.Пал Палыч долил горяченького из термоса.– Дрянные конфеты, – и полез в ящик за пачкой рафинада.Заодно вынул пенсионное фото Сергеева Петра Ивановича и положил перед Миркиным.– Д-да, это он… Удалось найти? И задержали? – взволновался Миркин.«Если Чистодела взяли, устроят очную ставку. Что из него успели вытрясти?»– Найти-то нашли. Только вот… не задержали, – Знаменский звякал ложкой, размешивая чай. – Он в оркестрике духовом подхалтуривал на похоронах. Знали?– Нет.– Бухал в барабан.«К чему это все? Раз упустили. Его, что ли, в Домодедове ловят? Глупость какая».Знаменский допил чай, встряхнулся и взялся за городской аппарат:– Это, видимо, Настя? С вами говорит следователь Знаменский. Там у вас наши сотрудники, будьте добры кого-нибудь из них… Да, Знаменский. Ну что вы там?.. Правильно. А как ведет себя Антонина Валериановна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29