— спросил Пол, как и подобает настоящему мужчине.
Хилари явно собиралась их друг другу представить, но, по моему скромному разумению, требовалось предпринять что-то более полезное.
— Ты ранен? — спросила я.
— Рукой ударился.
— Что нам делать?
— Лучше всего — найти моего отца.
— Отвезем тебя домой, — решила Хилари.
Вот и хорошо, невольно подумала я. Пусть командует.
Мне все еще хотелось взять Билла за руку. Но когда он, пошатываясь, встал на ноги, под руку его взял Пол.
Мы залезли обратно в фургон. Роджер причитал в объятиях Хилари.
— Где одеяло? — спросила она у меня.
Я нашла его и бестолково набросила Биллу на колени. Хилари сноровисто закутала его. Должно быть, посещала курсы библиотекарей-медсестер.
И когда мы затряслись по дороге (теперь Диди и вела, и сверялась с картой), я решила, что мне уже все равно. Пересела к Биллу и под одеялом взяла его за руку. Он выдавил улыбку. И хотя все в фургоне вежливо смотрели в сторону, на мгновение я перехватила в зеркале взгляд Диди.
— Я ведь вас не случайно встретил, да? — пробормотал Билл.
— Мы тебя искали. И беспокоились, — ответила я. «Мы» звучало как-то спокойнее. А что еще сказать, если человек истекает кровью под твоим одеялом?
Глава тридцать седьмая
Наконец мы добрались до места. Разумеется, в прошлый раз мы просто проскочили мимо. Вот и самодельный указатель с надписью «Макгинли», и почтовый ящик из старой канистры, и каменистая дорожка, которой, казалось, не будет конца...
Роджер опять вертелся на полу.
Я надеялась, что родители Билла не примут нас за бродячих торговцев прищепками для белья. И надо бы усмирить Роджера. А то если отсюда первым вылетит кот, у них создастся превратное впечатление. Еще решат, что мы хотим похитить их кошку. Вот и она, черно-белая красавица, сидит на верхней ступеньке крыльца. Билл рассказывал мне о ней. И теперь мне было понятно, как же сильно он скучал по дому.
Роджер, как-то странно пофыркивая, уставился на кошку.
— Не выпускай его из фургона, — велел Пол.
Хилари устремила на него нежный взор.
Родители Билла терпеливо дожидались, пока Диди припаркуется, лавируя среди выкрашенных в белый цвет валунов. Выглядели они очень мило. И совсем не походили на двух уродов, породивших компьютерного извращенца. Нос мистера Макгинли напоминал нос Билла, и сразу становилось ясно, откуда взялись торчащие уши. Миссис Макгинли сама по себе никого не напоминала, но улыбалась в точности как ее сын. Эти двое, видимо, достаточно насмотрелись в своей сельской жизни: когда сначала из фургона вылезли мы с Биллом, а следом появилась Джоди в своем режиссерском прикиде, они даже глазом не моргнули. Отец Билла с первого взгляда определил, что произошло.
— Я так и знал. Врезался, да?
Мы вымученно улыбнулись, но тут мать Билла затолкала всех нас домой на чашку чая и объявила, что спорить можно сколько угодно, но она вызывает врача.
И я от души порадовалась тому. Как же хорошо, когда хоть кто-то знает, что делать. Держа Билла за руку, я успела заметить, что другая рука у него судорожно сжата в кулак. Он просто храбрился.
Дом был обшит досками, коридор завешан семейными фотографиями — наверное, это сестры Билла, и все с чуть оттопыренными ушами. На окнах висели белоснежные занавески — казалось, их стирают росой.
Пахло мылом, бисквитом и — надо же — лимонным гелем Билла, тем самым, которым пользовался Дэн. Это был запах из того времени. И я окончательно смешалась.
— Садитесь, а я пока чайник поставлю, — сказала миссис Макгинли. — И надо сделать примочку, слышишь, Билл?
Он кивнул и сильнее впился ногтями в ладонь.
— Где машина? — спросил отец. Его, видимо, интересовала практическая сторона дела. Может, решил, что дурень сын врезался в витрину молочного бара и загубил семейную репутацию.
— За оврагом, — пробормотал Билл.
Ворча что-то под нос, Макгинли-старший отправился к телефону.
Как-то незаметно мы разделились на мальчиков и девочек. Странно. Может, действовал дух деревенских традиций? Джоди, Хилари, Диди и я устроились на одном диване, точно четыре мушкетера; Пол и Билл сидели в огромных креслах. Наверное, в этом доме в них всегда сидят мужчины.
— А что кот делал в фургоне? — спросил Билл.
— За ним некому было присмотреть, — произнесла я почти шепотом.
Можно было бы рассказать о маме и ее приятеле-астматике, но я не стала этого делать. Здесь, в этом доме, не хотелось нарушать тишину — казалось, от малейшего звука разобьется стекло. Неудивительно, что Билл в Сиднее не любил разговаривать.
Но теперь я смотрела на него, все еще очень бледного, и невольно думала: это Пьер. Тот, кто писал: «Я далеко от дома. Я переехал в место, где люди говорят на другом языке».
Вернулась миссис Макгинли с полотенцем и пакетом, полным льда. Обложив руку Билла льдом, она спросила, не голодны ли мы. Хилари, разумеется, ответила, что голодны. Мать Билла торопливо скрылась в кухне, а я двинула Хилари локтем.
— Она же нас спросила, я и ответила, — возмутилась она.
Билл пришел ей на выручку:
— Маме надо чем-то себя занять.
И на какой-то миг я увидела прежнего Билла. Того, который смотрел на меня тем вечером в индийском ресторане, пока Натали болтала у него над ухом.
Мы услышали, как от дома отъехала машина.
— Ну, отец уехал за твоим драндулетом. А мы пока угостимся, — объявила миссис Макгинли, ставя на стол блюдо, полное печенья.
Мистер Макгинли, видимо, был не из тех, кто тратит время на разговоры.
— Я позвонила доктору, но он у Паскалей, — сообщила миссис Макгинли.
— Паскали — местные ипохондрики, — объяснил Билл.
— Это не те, у которых фирма «Скрудж Макдак Кря-Кря Гуано»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92