— Что ты имеешь в виду? Что значит «незачем было так долго гулять»?
Лэйси подняла на Оливию глаза.
— Когда мама была жива, мне не хотелось уходить из дома. Мои родители были такими веселыми. Мои друзья только что не ночевали у нас. Им нравилось быть рядом с моими отцом и матерью. Если бы ты тогда была знакома с папой! Он все время что-нибудь придумывал, подшучивал над нами. Однажды отец поднял нас всех среди ночи, отвез в Джоки-Ридж. Мы в полной темноте вскарабкались на дюны, а потом лежали на песке и смотрели на звезды. Вот каким он был. Папа возил меня с моими друзьями в Норфолк на концерты. Никто из отцов этого бы не сделал. Он был таким клевым. — Лэйси отвернулась и посмотрела на парковку. За окном быстро темнело. — Папа так изменился. Из-за этого я и ухожу из дома. Мне не нравится быть рядом с ним. Он напоминает мне о том, каким все стало поганым. — Она посмотрела на Оливию. — Прости меня за эти слова. За «поганый».
Оливия отодвинулась от стола.
— Я хочу купить тебе кое-что, — сказала она.
— Что?
— Часы.
— Ты шутишь? — Лэйси неуверенно улыбнулась. — Зачем они мне?
— Человеку в твоем возрасте следовало бы их иметь.
— Но мама… — начала Лэйси и осеклась. — А я смогу выбрать сама?
— Да, но мой подарок с условием. Ты должна кое-что сделать, чтобы получить часы.
Лэйси выглядела заинтригованной.
— И что я должна сделать?
— Ты должна каждый день звонить мне в полночь, где бы ты ни была, просто чтобы я знала, что с тобой все в порядке.
— Что? — рассмеялась Лэйси.
— Это и есть мое условие. — Оливия понимала, что действует вопреки воле Алека, но, вполне вероятно, именно так и следовало действовать.
— Я же тебя разбужу!
— Все может случиться, но я быстро засну, зная, что с тобой все в порядке.
Лэйси внимательно смотрела на Оливию.
— Почему тебе не все равно, в порядке я или нет? Оливия какое-то время рассматривала свою тарелку. Она едва притронулась к равиоли. Наконец она снова посмотрела на Лэйси.
— Возможно, потому, что ты напоминаешь мне меня в таком же возрасте.
— Что ж, — Лэйси отложила вилку и с напускной скромностью посмотрела на Оливию, — у меня тоже есть условие.
— Какое же?
— Я буду тебе звонить, если ты перестанешь работать в приюте для женщин в Мантео.
Оливию тронула забота Лэйси, скрывавшаяся за этой просьбой. Она покачала головой.
— Мне нравится там работать. Тебе незачем волноваться обо мне. Я не слишком похожа на твою мать. Я не думаю, что могла бы спасти чью-то жизнь, рискуя собственной.
По дороге в дом Оливии они заглянули в магазин, чтобы выбрать часы. Лэйси перемерила штук семь, старательно избегая дорогих моделей, и остановила свой выбор на серебристых часах с черным браслетом, украшенным серебряными звездами.
Они купили большую упаковку мороженого и приготовили себе по внушительной порции бананового «сплита», десерта из разрезанных пополам фруктов с орехами и мороженым сверху.
Они отнесли тарелки со «сплитом» в гостиную и уселись на ковре. Сильвия свернулась на коленях у Лэйси и уютно урчала. Они ели мороженое, а Лэйси каждые две минуты поднимала левую руку и смотрела на свои часы.
— Не могу поверить, что тебе четырнадцать лет и это первые твои часы, — не выдержала Оливия.
— Если бы мою мать похоронили, она бы сейчас перевернулась в гробу.
Оливия подцепила ложечкой кусочек банана.
— Ее кремировали? — осторожно спросила она.
— Да, но, разумеется, сначала забрали все органы, которые можно было забрать. Она так распорядилась. А то, что осталось… — Лэйси махнула рукой. — Клай и папа развеяли прах по ветру над океаном в Киссривер.
Оливия вздрогнула, представив себе эту картину.
— Я не была на панихиде, — сказала Лэйси.
— Как так получилось, Лэйси?
Я хотела запомнить маму такой, какой она была. — Девочка помрачнела, посмотрела на кошку. — Я не могу понять, почему плохие люди живут по сто лет, а такие хорошие, как моя мама, умирают молодыми. Она ненавидела… Как это называется, когда людей отправляют на электрический стул?
— Высшая мера наказания.
— Точно. Она это ненавидела, но если бы я увидела того человека, который ее убил, и у меня был бы нож, я бы разрезала его на куски. — Пальцы Лэйси сжались в кулаки, и Сильвия открыла один глаз, чтобы рассмотреть получше шарик мороженого, упавший на пол у ее мордочки. — Я бы сделала это. — Лэйси говорила решительно. — Я бы его убила и не сожалела бы об этом.
Оливия кивнула, не сомневаясь в искренности ее слов.
— Я все думаю о том, что мама почувствовала, когда пуля попала ей в грудь.
— Твой отец говорил мне, что ты была с мамой, когда это случилось. Для тебя это было ужасно, я понимаю.
Лэйси ковырнула ложечкой мороженое.
— Мы стояли с ней рядом и раскладывали по тарелкам салат. Ворвался этот ублюдок и стал орать на женщину, стоявшую в очереди за едой. Мама никогда не умела оставаться в стороне. Она встала перед этой женщиной и сказала: «Прошу вас, сэр, спрячьте пистолет, сегодня Рождество». А он выстрелил в нее. — Лэйси поежилась словно от озноба. — Я все время вижу мамино лицо. Иногда по ночам я не вижу ничего другого. Ее глаза расширились, словно она удивилась чему-то, потом она издала странный звук, будто ахнула, и пуля вылетела со спины. На блузке было совсем мало крови. — Лэйси подняла глаза на Оливию. — Очень долго я обвиняла во всем тебя, потому что ни минуты не сомневалась, что мама выживет. Мне казалось, что ей стало хуже после того, как в дело вмешалась ты. Папа говорил, что это не так, что ты пыталась спасти ее.
— Он прав, Лэйси, я сделала все, что могла.
Девочка проглотила еще несколько ложек десерта, потом перевела взгляд на Оливию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131