Шейн разжал руки и сделал шаг назад.– Ладно, сдаюсь. Что это за бумаги?Вдруг он неожиданно понял, что это были за бумаги. Перед тем как пойти открывать дверь, он успел нажать кнопку «распечатать», рассчитывая просмотреть материал позже. Дарби поскользнулась на отчетах о Стефане.– А... Вот что это за бумаги. Дарби уже не улыбалась.– Так ты знаешь, о чем они? Или, точнее, о ком? Почему ты мне не сказал?– Ты сама сказала, что тебе с ним как-то не очень, да и на меня этот парень не произвел впечатления.– Это тестостерон в тебе говорит.– Ха-ха. – Он пожал плечами. – Ну хорошо, есть немного. Знаю, ты не хочешь, чтобы о тебе кто-то заботился, но я должен был выяснить, с кем ты общаешься. Чем это плохо? Он никогда не узнает.– А я узнала бы об этом? Удивление Шейна было неподдельным.– Разумеется.– Даже если в отчетах не было бы ничего такого?– А там ничего такого? Он всего лишь рядовой шведский бизнесмен с наружностью супергероя из комиксов?– Ты не читал?Теперь ухмыльнулся Шейн.– Мне помешали. Появилось дело поважнее. Ее губы изогнулись, потом девушка покачала головой, окончательно сдавшись, улыбнулась.– Знаешь, ты просто...Он схватил Дарби за руку и привлек к себе.– Восхитительный? Замечательный? Незабываемый?– Я отказываюсь отвечать, чтобы ты не очень задирал нос.Шейн прижал ее крепче и потянул пояс халата.– Так, поподробнее, пожалуйста: чей нос в опасности?Дарби закатила глаза, откинула голову назад и позволила его рукам пробраться под полотенце и исследовать ее все еще влажное тело.– В первый раз у меня не было других дел. Но сейчас определенно не стоит это повторять.– Ты просто недооцениваешь саму себя, – пробормотал Шейн, лаская шею девушки. – На самом деле я бы потратил всю свою жизнь, доказывая тебе это.Дарби было расслабилась, потом пришла в себя и оттолкнула его.– Нет-нет, я не могу. Мы уже и так далеко зашли. – Она откинула волосы и закуталась в полотенце.Шейн сложил руки на груди, зная, что не стоит любоваться ее волнением, но не мог отказать себе в этом редком удовольствии.– Но мы знаем, что, если бы не сотня незнакомых людей там, внизу, ты бы никуда не ушла.Ее прекрасная озорная ухмылка поразила его.– Как дважды два.Он решительно хлопнул в ладоши.– Вот и все, вечеринка окончена. – Он пошел к столу. – Сейчас позвоню вниз, чтобы все собирали вещички и разъезжались по домам.– Очень смешно. Поверь мне, я была бы рада этому, но мы оба знаем...Шейн развернулся и сказал:– Хочешь знать, что знаю я? – Он намеревался сказать это шутливым тоном, но слова вышли на удивление серьезными. – А?Он начал говорить ей то, что хотел сказать. Что она была совершенно другая, что он знал это до того, как они занялись изумительным, меняющим всю жизнь сексом. Он знал это еще в лимузине. Знал до того, как прикоснулся к ней, как поцеловал ее. Он хотел выяснить больше. Хотел попытаться сделать ее счастливой. Это было в новинку для него, так как раньше он заботился только о своем счастье. Так жить было гораздо легче.Но, несмотря на все его старания, жизнь стала гораздо сложнее, и он ничего с этим не мог поделать. Так почему бы не усложнить ее еще немного?Сейчас не время вкладывать в слова все те чувства, которые она в нем пробуждает. Такому времени, видно, не суждено прийти вовсе. Кроме того, она наверняка думала, что дело только в сексе и что он говорил одно и то же всем женщинам, с которыми переспал. А в действительности он никогда ничего подобного не говорил. До этого момента.– Я хотел бы, чтобы не было никакой вечеринки, никакого наследства, никакого шведского богача, – объяснял он ей и себе. – Я предпочел бы, чтобы мы встретились с тобой по пути в аэропорт, где угодно, только не здесь.Дарби улыбнулась этим словам.– Как и я полетела бы куда угодно, только не сюда.– Дарби... – На его лице застыло странное выражение, которое она явно не должна была видеть. Или, наоборот, должна.Уже не улыбаясь, Дарби скрестила руки на груди.– Ты же понимаешь, что, когда вечеринка закончится, это закончится тоже, так?Он шагнул ближе.– Что это?– Нужно объяснять?– На самом деле я бы не хотел этого слышать. Не хотел бы, чтобы кто-то из нас это делал. Я постоянно перехожу границы.– Потому что плыть по течению легче, да? – спросила девушка. – Просто идти куда глаза глядят.– Вот именно. Дарби, слушай, я... Она подняла руку.– Вот именно потому... то, что мы... что сейчас происходит – просто не может продолжаться. – Она вымученно улыбнулась. – Мы оба изгои. Но ты – странник, а я привыкла сидеть на одном месте.– Но...– Я знаю, тебе сейчас нелегко приходится, столько решений нужно принять. Но скажи честно, после всей этой заварушки ты собирался махнуть куда-нибудь? Как только будет принято последнее решение, можешь поклясться, что ты не улетишь на первом же самолете... туда, куда захочешь?Вариации на эту тему он слышал от Хола. Тогда они ему не понравились, но это было еще хуже. Может, потому, что она не обвиняла его ни в чем, не осуждала. Не по-настоящему. Она просто излагала доступные ей факты так, как их видела. Такими, какими они и были. Но одно дело, когда Шейн слышал их от Хола, чувствуя его боль, его разочарование, обнаруживая, что затеваются махинации в «Морган индастриз», и совершенно другое дело, когда он терял самого себя между загорелых бедер Дарби! во втором случае факты таяли, менялись и куда-то уплывали. Куда, он понятия не имел, А теперь ему приходится защищаться и параллельно во всем разбираться.– Так ты из тех, кто хочет, чтобы я попросил прощения за жизнь, которая делает меня счастливым?– Нет, не из тех, Я в последнюю очередь стала бы критиковать кого-то за то, что он убегает прочь и ищет для себя счастливой жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90