Она посоветовалась с госпожой ван дер Эйслер, и та ее поддержала.– Девочка взвинченна. Я очень надеюсь, что Рита согласилась на предложение Хасо и все решилось удовлетворительно.На предложение, повторила про себя несчастная Оливия, и ушла, забрав Нелл. Они долго выбирали сладости в деревенской лавке. Когда они вернулись, «бентли» стоял перед домом, и Нелл вцепилась в руку Оливии.– Мы сейчас войдем, быстренько скажем «привет!» и уйдем привести себя в порядок. Скоро будет ленч.– С дядей Хасо хорошо будет опять увидеться, – упавшим голосом сказала Нелл.– И с мамой. Я уверена, она тебя ждет не дождется.Нелл посмотрела на Оливию печальным взглядом.– Не говори глупостей.Они обошли вокруг дома и зашли через боковой вход, сняли сапоги и пальто. Оливия гадала, как бы им пробраться наверх по черной лестнице, чтобы уложить взъерошенные волосы и поправить одежду, прежде чем появиться в гостиной, но тут их увидела Анке, поманила и, выговаривая что-то на своем языке, распахнула двери гостиной.Они остановились на пороге, и все собравшиеся в комнате повернулись в их сторону.Госпожа ван дер Эйслер и ее сын заговорили одновременно:– Вот и вы, мои дорогие, чудесно.– Я знаю, вы ходили в деревню за конфетами. – Мистер ван дер Эйслер подкинул восхищенную Нелл и одарил Оливию быстрой улыбкой.Рита не встала с кресла, а протянула руки.– Нелл, какая ты растрепанная. Кажется, из Оливии получается не слишком хорошая нянька.Поди, поцелуй меня. – И когда девочка неохотно подошла, Рита обняла ее. – Ты без меня скучала?– Оливия очень хорошая нянька, и потом, она не нянька, она человек, как ты, или бабушка, или мистер ван дер Эйслер.Рита нетерпеливо сказала:– Да-да, конечно, человек. А теперь пойди причешись и вымой руки. Что это у тебя за щекой? Что ты ешь?– Конфету. В деревенском магазине…– Да-да, хватит об этом. Скоро ленч, и дядя Хасо хочет с тобой поговорить.Все это время она игнорировала Оливию, которая по знаку госпожи ван дер Эйслер подошла и села рядом с ней. Мистер ван дер Эйслер, сидя в кресле, поглаживал Ахилла и не принимал участия в разговоре. Можно было только гадать, о чем он думает.Значит, скоро мы все узнаем, сказала себе Оливия. Не может быть, чтобы я сразу же уехала домой. К сожалению, в этой мысли не содержалось и намека на правду, но уехать в Англию, никогда больше не видеть Хасо – это было непереносимо! А от мысли, что он женится на Рите, у Оливии останавливалось сердце.Что ж, эта женщина очень органично вписывается в его прелестный старинный дом – будничный костюм из твида, стоящий бешеных денег, сапоги из кожи, мягкой, как шелк, кашемировый джемпер, каждый волосок уложен, идеальный макияж…Они с Нелл поднялись наверх. Девочка слонялась из угла в угол, оттягивая момент возвращения в гостиную. Оливия ее понимала. Причесываясь, Оливия безжалостно дергала спутанные волосы. То, что мистер ван дер Эйслер держался в стороне, сулило им печальное будущее.– Как ты думаешь, дядя Хасо не отдаст меня той ужасной леди? – шепотом спросила Нелл.Оливия, успокаивая, обняла малышку.– Твой дядя Хасо любит тебя. Он не даст тебя в обиду. То, что он решит, будет правильно, моя крошка.– Но ты уедешь…– Да, а ты вернешься в школу, и я буду тебя навещать, я обещаю.– Тебе грустно?– Грустно? Мне? Нет, дорогая, с чего мне грустить?– У тебя лицо грустное.– Наверное, это потому, что я голодная. – Она вспомнила, что надо выглядеть жизнерадостной. – Пошли.Ленч проходил неторопливо, разговоры велись самые общие, так чтобы все принимали участие. Опасаясь проницательного взгляда мистера ван дер Эйслера, Оливия, если не была занята едой, улыбалась. Может, она выглядит глуповатой, зато не печальной. Она вежливо отвечала, когда к ней обращалась Рита, соглашалась с хозяином, что погода всю неделю стояла отличная, и старалась игнорировать Ритины выпады против Нелл, чьи манеры за столом оставляли желать лучшего, хотя в ее возрасте иначе и не бывает.Обращаясь к Хасо, Рита не проявляла ни резкости, ни напора. Наоборот, она была мила, внимала каждому его слову, глядела на него со сладкой улыбкой. Оливия была готова стереть эту улыбку с ее лица – любой мужчина растает, увидав такой явный интерес к себе, такой завлекающий взгляд.Конечно, мистер ван дер Эйслер был не «любой мужчина». Как хозяин он был безупречен: ко всем внимателен, разговор вел без усилий, переходя от одного предмета к другому. Но мистера ван дер Эйслера беспокоила Оливия, она говорила мало, избегала встречаться с ним взглядом, и, хотя была внешне беспечна, он не сомневался, что внутри у нее все клокочет…– Кофе будем пить в гостиной? Нелл, ты бы посмотрела, что там Анке на кухне делает. Наверное, печенье к чаю…Нелл охотно убежала, но, когда Оливия хотела уйти следом за ней, он спросил, не будет ли она так любезна пройти с ними в гостиную.– Это касается и вас, Оливия, – пояснил он.Мистер ван дер Эйслер наливал себе кофе, когда на столике рядом с ним зазвонил телефон. Мистер ван дер Эйслер слушал молча, а когда заговорил, Оливии не стало понятнее – беседа велась на нидерландском языке, – но по лицу его матери она видела, что новости не из приятных.Он положил трубку.– Большая неудача. Мне надо срочно ехать в Амстердам. Даже если я сегодня успею сделать операцию, пациента нельзя будет оставлять по меньшей мере до завтрашнего утра. Так что отложим разговор до завтра.Рита надулась, но мать спокойно сказала:– Мы все понимаем, дорогой. Надеюсь, что ты успеешь.Он был уже на ногах.– Меня будут держать в курсе, в машине есть телефон. Как только смогу, я дам вам знать, когда вернусь.Он поцеловал мать. Коротко бросил Рите:– Ты остаешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46