Я стала теребить подругу.
– Понимаешь, мне опыт подсказывает, – объяснила Глафира, – что, если огурцы плывут, секс будет не скоро, а если тонут – скоро. Я же тебе уже рассказывала! Ты вместе с огурцами вступаешь в отношения с Вселенной и пространственно-временным континуумом!
– Ну, Глаш, ты и завернула! В самом деле?
– Зуб даю! Самый лучший, мамой моего любимого доктора залеченный. Вот видишь, у тебя будет секс и в далеком и в ближайшем будущем. В далеком больше. Вон сколько уплыло! А утонула всего парочка.
– А у тебя все утопли!
– Да! Завидуешь?
– Ну, как тебе сказать? Немного.
Глафира задумалась и выдала совершенно неожиданную фразу:
– Эх, хорошо бы все-таки мне его затащить в постель.
– Кого? Журналиста своего? Глеба? Он что, еще и сопротивляется.
– Да нет, доктора!
– Слушай, ты меня совсем запутала! Огурцы, Глеб, доктор еще какой-то появился. Какая ты ветреная, однако!
– Глупости. И не ветреная я вовсе! Мне астролог сказала, что сексуальность – это часть моей природы. И не надо ее подавлять. Ее надо лелеять и развивать. Тогда душа и личность будут пребывать в гармонии.
– Ну, астролог, астролог! Кстати, об астрологе, мой, который уехал неизвестно куда, мне тоже говорил о том, что сексуальность – это часть моей природы. Что она у меня естественная и стихийная. Может, они всем это говорят? Ладно, хватит о звездах, пошли пиво пить!
– Пиво – это хорошо, это позитивно. К китайцам?
– Нет, к ирландцам. Мне показали одно славное местечко, там здорово. Ловим тачку, и поехали.
– Дорого?
– Приемлемо. Но дороже, чем в китайском. Глафира заглянула в кошелек. Посчитала деньги.
– Ладно, поехали.
После кидания огурцов в акваторию водной артерии великого города настроение у нас изменилось в лучшую сторону. В этом «симороне» точно что-то есть. Когда мне опять станет тоскливо, обязательно куплю огурцов, ленточек и пойду кидаться овощами с набережной. Не знаю, улучшится ли у меня «качество секса», но тоска от этого действия испаряется точно!
Машину мы поймали быстро и через двадцать минут уже входили в уютный подвал. Столик у камина оказался занят, пришлось сесть во втором зале, но зато я смогла рассмотреть Анжелику, хозяйку заведения. Она сидела в углу, просматривала какие-то документы и нервно курила. Рядом с ней лежали три или четыре мобильных телефона. Неожиданно один из них отозвался красивой мелодией. Анжелика вздрогнула. Внимательно посмотрела на дисплей, потом взяла трубку.
– Да. Это я. Да, я тебя слушаю. Да. Да, я это сделала. Я! А знаешь, почему я нашла тебя? Потому что все, кто тебя искал, искали деньги. А я – любовь.
Пока она говорила с невидимым собеседником, было видно, как постепенно это волевое, красивое женское лицо становится лицом девочки, которую первый раз пригласили на танец на школьной дискотеке. Или лицом Наташи Ростовой на первом балу. Она встала из-за столика и направилась к двери в служебное помещение. Ей хотелось остаться наедине с тем, с кем она говорила, и своими чувствами. Даже по ее спине было видно, как она волнуется. Мне стало неловко, как будто я случайно прикоснулась к чужой душе. Подсмотрела тайну.
К нам подошла девушка-администратор и предложила место в главном зале, сказав, что через несколько минут начнется концерт ирландской музыки. Мы покорно пересели. Заказали. Вскоре появились музыканты, и разговор прервался – зазвучали волынки. Я вспомнила фестиваль. На душе мгновенно потеплело. Принесли крылышки и пиво. Еда вызвала состояние окрыленное™, а пиво это состояние усугубило. Через какое-то время мы с Глафирой уже отплясывали вместе с англоязычными туристами некое подобие джиги. Глашка и я лихо задирали ноги к сводчатому потолку «Дублина». Я не узнавала подругу, еще пару дней назад она была такой подавленной. А сейчас… Веселится, флиртует. Может, и правда переболела и разлюбила своего белоглазого Глеба? Не зря же про доктора заговорила. Женское сердце переменчиво. Помню, в детстве, у бабушки на Плеханова, нынешней Казанской, на старой квартире, дед частенько ставил арию Герцога из «Риголетто», про то, что «Сердце красавицы склонно к измене и перемене, как ветер мая…», и говорил: «Вот это в точности про твою бабку». А бабушка смеялась и называла его старым ревнивцем. Они любили друг друга так легко и естественно! Может, поэтому рядом с ними всегда было тепло?
Домой меня вез развеселый дядечка лет пятидесяти на старой лохматой «копейке». В салоне одурело орал «Русский шансон».. Машину подбрасывало на отвратительных дорогах, которые, вопреки обещаниям каждого нового мэра, так и не стали замечательными. Я регулярно убеждаюсь в этом, когда возвращаюсь домой налитая пивом, и боюсь расплескаться на сиденья, как плохо закрепленный аквариум. Дома я упала на неразобранный диван и заснула мертвецким сном.
В три часа ночи я проснулась от мучительной жажды, жгучей печали и дикого желания пописать. Сначала кинулась в туалет. Потом на кухню. В холодильнике обнаружила полупустой пакет кефира и допила его залпом. Потом пошла искать в аптечке лекарство, рекламируемое под девизом «Предупреди похмелье», растворила последние два пакетика в чашке кипяченой воды и с отвращением выпила. Вообще-то похмелья у меня не бывает, но утром надо быть свежей. На работу идти. От печали в моей аптечке ничего не нашлось, и я отправилась в душ. Стоя под горячими струями, я думала, что хорошо бы смыть с себя все. Усталость. Тоску. Прошедший вечер и вчерашнюю ночь. Лечь в постель и проснуться снова веселой и свободной, какой я была до встречи с Аристархом. Потому что я кричала ему в трубку чистую правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93