Он часто работал с Кризи. Красивый мужчина, который стоит рядом с Фрэнком, вон тот, со слегка крючковатым носом и темными волосами – Рене Кайяр. Он бельгиец, пятнадцать лет протрубил во французском Иностранном легионе, какое-то время вместе с Кризи. А потом они сражались в Африке. Блондин по ту сторону жаровни – Йен Йенсен. Он датчанин, бывший полицейский. Сейчас у него в Копенгагене частное сыскное агентство, он разыскивает пропавших без вести. А его партнер, вон тот маленький человечек рядом с ним, в больших круглых очках, – француз, и все зовут его Сова. Раньше он был бандитом в Марселе. Потом стал телохранителем одного торговца оружием, а года четыре назад перешел к Йенсену. Обожает классическую музыку. Очень странно его видеть без проигрывателя и наушников.
– Какие разные люди!
– Да, слушай дальше – еще больше удивишься. Вон, видишь, человек, у которого лицо в шрамах, тот, который разговаривает с женщиной средних лет. Это – Гвидо Арелио, лучший друг Кризи. Они прямо как братья. Но они ни за что не покажут, как любят друг друга. Гвидо тоже служил в Иностранном легионе. И его, и Кризи вышвырнули на улицу, когда в конце войны в Алжире часть легионеров подняла восстание. Тогда они вместе уехали в Конго и еще несколько лет там воевали… Как-то раз, лет десять назад, они вместе проводили на Гоцо отпуск. Гвидо влюбился в девушку, которая работала в гостинице. Через пару недель они расписались, и он увез ее в Неаполь, где они открыли свой небольшой пансион. Она была дочкой той женщины, с которой сейчас разговаривает Гвидо.
– Была?
– Да. Она погибла в автомобильной катастрофе несколько лет назад. Ее мать – Лаура Шкембри, а отец – Пол, невысокий смуглый мужчина – вон тот, который болтает со священником. А парень, который стоит у стола с бутылками, – их сын Джойи. Его жена Мария режет салат на кухне. Семья Шкембри очень близка с Кризи и со мной… Мне иногда кажется, что Лаура – единственная женщина, которая может заставить Кризи делать то, что ему не хочется. Они очень привязаны друг к другу. Кризи однажды ввязался в настоящее сражение с одной из банд итальянской мафии и был тяжело ранен. Гвидо предложил ему поехать на Гоцо подлечиться. Он остановился на ферме Шкембри и пробыл там месяца два. Как раз в то время из Англии после развода вернулась младшая дочка Шкембри Надя. Она сошлась с Кризи и забеременела от него, но никому ничего об этом не сказала. Кризи отправился обратно в Италию. Когда он закончил работу и вернулся на Гоцо, его снова ранили. А как поправился, он женился на Наде и у них родилась дочка. Следующие несколько лет они счастливо прожили в этом самом доме. – Она обернулась и посмотрела на китаянку. – Но в декабре 1988 года, когда Надя с дочкой летели из Лондона в Нью-Йорк, чтобы вместе с Кризи отпраздновать Новый год, над Шотландией самолет взорвался, и все, кто в нем летел, погибли.
Джульетта умолкла. Люси Куок взглянула через двор на человека у жаровни.
Она спокойно сказала:
– Сколько трагедий и смертей пришлось ему пережить!
Люси обернулась и взглянула на Джульетту – лицо ее было печально.
– Да. И это еще не все.
– Почему ты так думаешь?
– Через несколько дней он улетает в Гонконг… Там снова будут убитые.
– Это он тебе сказал?
– Нет. Но я хорошо его знаю. Он не успокоится, пока не расправится с людьми, которые довели Майкла до самоубийства.
* * *
Через час зазвонил телефон. Трапеза во дворе за столами была в самом разгаре. Кризи посмотрел на Джульетту, она встала и пошла на кухню. Через минуту донесся ее голос:
– Кризи, это Джим Грэйнджер звонит из Денвера.
Кризи вытер губы бумажной салфеткой и пошел на кухню. Вернулся он спустя минут пятнадцать. Сел на свое место и сказал Макси:
– Глория Мэннерз в Денвер не вернулась.
– А куда она делась?
– В том-то и дело, что она никуда не девалась. Ее «Гольфстрим» даже не взлетал. Сейчас она в номере гостиницы «Мджарр Бэй» здесь, на Гоцо.
– Как же так? – спросила Люси Куок.
– Понятия не имею. Но она хочет со мной поговорить.
– Ты думаешь с ней встретиться? – спросил Макси.
Кризи кивнул.
– Да, завтра утром я к ней схожу.
– О чем тебе еще с ней разговаривать? – спросила Джульетта. – Я хочу сказать, после того, что случилось там, в Зимбабве.
Кризи взял нож и вилку и сказал:
– Я ее навещу, потому что Джим Грэйнджер просил меня об этом, как о личном одолжении. Ты, Джульетта, прекрасно знаешь, чем я ему обязан, и кроме того, это он будет за тобой присматривать в Штатах.
– Да, но…
– И никаких «но».
Глава 34
Кризи вошел в вестибюль гостиницы сразу же после десяти утра. Настроение у него было паршивое. Поминки затянулись до самого утра, теперь раскалывалась голова.
Когда он подошел к стойке регистрации, приземистый, хорошо одетый человек с темными усами отошел от группы людей, сидевших за угловым столом. Он прошел через холл, подошел к Кризи и слегка хлопнул его по плечу. Кризи был с ним знаком уже много лет. Это был управляющий гостиницы, а прикосновение к его плечу – жест сочувствия.
– Здесь у тебя должна была остановиться некая миссис Мэннерз, – сказал Кризи.
– Да, она в сто пятом.
– Когда она въехала?
– Вчера утром.
– Проблем с ней не было?
– Наоборот. Ест только у себя в номере вместе с сиделкой, сотрудники говорят, что дает хорошие чаевые и со всеми без исключения любезна.
– Сейчас она у себя?
Управляющий взглянул на девушку, сидевшую за стойкой регистрации, и спросил:
– В сто пятом есть кто-нибудь?
– Да, сэр, есть. Постояльцы после вселения оттуда не выходили.
Кризи сказал управляющему:
– Я буду в сто пятом минут двадцать. Помнишь, чем ты мне советовал опохмеляться много лет назад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86