Нутром чуял. Но доказательства так и не всплыли. Тогда сверху пришло указание ликвидировать утечку. И Пол ликвидировал ее, сфабриковав против Флетчера улики. Мартина арестовали и осудили. Пол почему-то решил, что этим все кончится. В большинстве случаев так оно и выходило.
Мартин Флетчер возненавидел Мастерсона. Пол был лично виновен в его аресте. Из-за Пола Мартин впал в немилость. Смерти Флетчер не придавал большого значения, потому что в мире, где он обитал, смерть была на каждом шагу. Она всегда была результатом выбора, или просчета, или нехватки нескольких секунд. Флетчер был хищником, для него существовал один закон – пожирай сам или сожрут тебя. Жизнь в его мире зависела от знаний, от быстроты рефлексов, отсутствия совести, безошибочной интуиции и умения все рассчитать. Если бы Пол приказал убить его, с точки зрения Мартина это было бы понятно и даже простительно. Но Пол сокрушил его и унизил.
Пол всегда знал, что, если слухи о смерти Флетчера ложны, Мартин рано или поздно явится за ним. В голову вдруг пришло, что и убийства, совершенные Флетчером, и его признание имели целью выманить его, Пола, и заставить вступить в игру. Ведь Мартин за последние годы мог убить его не раз. Вероятно, ублюдок рассчитывает убить родных Мастерсона на глазах у самого Пола. Это вполне в его духе. Если убийца действительно Флетчер, Полу с ним не справиться. Его можно одолеть только командой, и то если правильно подобрать людей.
Пол закрыл глаза и попытался вызвать в памяти облик Флетчера. В воображении Мартин превратился в существо из фантастического романа – десяти футов ростом, с рефлексами кугуара и силой гидравлического механизма. «Был ли хоть один день за эти шесть лет, чтобы Флетчер не мелькнул у меня в мыслях, не отравил мне самое приятное воспоминание?» Пол боялся его, боялся всем нутром. Может быть, страх был первой в ряду причин, заставивших его прятаться в глуши. Мастерсону казалось, что Мартин Флетчер перерезает одну за другой нити, что привязывали его, Мастерсона, к жизни.
Пол Мастерсон в последний раз посмотрел на бороду, прижал ножницы к подбородку и свел вместе концы. «Первый рубец – самый большой», – подумал он, глядя, как здоровый, с птичье гнездо, клок волос падает в ванну.
* * *
Солнце только-только зажгло ярко-багровую полосу у горизонта, а Аарон уже оделся и пришел на кухню варить кофе. Он возился с алюминиевой электрокофеваркой, когда что-то мелькнуло за окном. Аарон шагнул к двери и столкнулся на пороге с Полом Мастерсоном. Волосы племянника были зачесаны назад, а от растительности на лице остались только длинные, подкрученные вверх усы. Аарон открыл пошире дверь, и Пол вошел в кухню.
– А, Пол! Черт возьми, сынок, я видал и более счастливые физиономии – в проктологическом отделении.
– Как хорошо пахнет кофе!
– Полагаю, ты желаешь его отведать? – Старик нахмурился. – Ты никогда не приходишь просто так. Держу пари, ты хочешь вылакать верхушки с пенкой.
– Дай мне пригорелой жижи со дна, как ты всегда делаешь.
– А где твои приятели? Наверняка дрыхнут. Они похожи на настоящих профессионалов по части потребления виски. Да ты и сам, видать, немало принял. – Старик налил две чашки кофе, поставил кофейник на плиту и сел. – Осторожно, горячий!
– Ну и хорошо. Может, у меня с языка слезет верхний слой и пропадет этот дурацкий привкус, – сказал Пол, сделав осторожный глоток. – Джо Маклин здорово накачался. А Торн пить не умеет. Алкоголь плохо на него действует.
Дядя и племянник принялись за кофе и надолго замолчали.
– Никогда не перестаю удивляться, как тебе удается так замечательно управляться с кофейными бобами.
– Да еще бесплатно, да? Если не нравится, можешь в любое время суток получить за двадцать пять центов кружку помоев в любой уличной лавке.
– Далеко идти.
– Так когда ты отчаливаешь? – Старик скосил глаза не племянника и нахмурился.
– Ты решил, что я уезжаю, потому что я состриг бороду и побрился?
– А что, разве не уезжаешь?
– Через пару часов.
– Я сразу понял, что эти парни приехали с дурными вестями. Наверняка в связи с тем типом. Помнишь, ты предупреждал меня? Что, где-нибудь выплыл?
Пол отхлебнул кофе и кивнул:
– Убил восемь человек женщин и детей. Ребята, что ко мне приехали... это их родные. Последние – двое детей и жена Рейни Ли.
– И они думают, что ты сумеешь его поймать? Что ж, может, они и правы.
– Жаль только, я так не думаю. Но должен попытаться. Он собирается взяться за Лауру и ребят.
– Ясно. Тогда не о чем говорить.
– Я хотел...
– Слушай, Полли. Не надо заливать тут все слезами, как, бывало, делала моя сестрица, а твоя мать. Я присмотрю за домом. Поезжай, занимайся своим делом и ни о чем не беспокойся. Хотя нельзя сказать, чтобы ты когда-нибудь обо мне беспокоился. Подумаешь, старик, которому не на кого оставить свое дело! Отправляйся. Но я хочу взять с тебя слово, что, когда этот крысиный выродок околеет, ты вернешься и привезешь погостить детей. Может, кто-нибудь из них захочет удрать сюда навсегда. Никогда ничего нельзя знать наперед.
– Никогда. – Пол улыбнулся. – Не могу себе представить, что кто-то из них захочет жить со мной под одной крышей.
Дядя и племянник снова погрузились в молчание. Каждый задумался о своем. Потом Аарон встал.
– Возьми-ка кое-что с собой. – Он вышел в помещение магазина и через пять минут, вернувшись на кухню с узким ореховым футляром около трех футов длиной и небольшой картонной коробкой, положил их на стол перед Полом.
Старик содрал с коробки скотч, открыл и извлек из нее черную кожаную кобуру под плечо с тиснением в виде листьев плюща.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135