Испорченность нравов и неуважение к закону царили и здесь, на затененных деревьями улицах, застроенных палаццо в итальянском стиле и усадьбами в старофранцузском духе, дорогими многоквартирными домами и сверкающими тонированными стеклами небоскребов. Отсутствие привратника еще больше испугало индусов. С некоторых пор привратник уходил с дежурства ровно в двенадцать ночи, поскольку ночные дежурства владельцы дома отменили в целях экономии.
Саймон дружелюбно улыбнулся пожилым людям и, указав на ящик с пиццей, коротко сказал:
— Доставка пиццы из ресторана.
Напряжение разрядилось. В ответ на улыбку индийцы тоже с готовностью улыбнулись. Муж, тучный и истекающий потом мужчина в традиционном белом в голубую полоску балахоне, открыл ключом двойные стеклянные двери и, отодвинув одну из створок, вежливо предложил Саймону войти. Саймон покачал головой и с техасским акцентом сказал:
— Только после вас, мэм, — обращаясь к симпатичной седеющей индианке в сандалиях, желтом сари и с алым знаком касты на лбу. Та сжимала в руках театральную программку с заголовком «Король и я» и несла пакетик с готовым ужином из близлежащего ресторана. Когда Саймон следом за ней прошел в здание, она, кивком головы указав на свой пакет и коробку с пиццей Бендора, с улыбкой произнесла."
— И у нас, и у вас есть еда, да?
— Точно так, мэм, — ответил Саймон, — совершенно справедливо изволили заметить. — Он вежливо улыбнулся и индианке, и заодно ее мужу, поскольку знал, что улыбка — лучшее прикрытие.
Втроем они проследовали по пустынному холлу, выложенному белой кафельной плиткой, устланному красивым паласом и уставленному удобными креслами и диванами, обитыми красным бархатом. В пятнадцатиэтажном доме было два лифта, поэтому, когда муж-индианец нажал на кнопку, почти сразу же отворились двери одного из них. Саймон предпочел бы поехать в одиночестве, но с другой стороны, ему бы пришлось ждать, пока придет другой лифт, а это означало, что его могут увидеть другие жильцы. Поскольку он собирался навестить квартиру Фрэнки Одори, находившуюся в следующем доме, ему следовало избегать лишних глаз.
Саймон решил сделать по-другому. Он последовал за индийской парой в кабинку лифта и увидел, что муж-индиец нажимает кнопку восьмого этажа. Все еще улыбаясь, возможно, оттого, что Саймон, как видно, не собирался покушаться на жизнь почтенной пары, индус вежливо спросил, на какой этаж желает подняться он, Саймон. Продолжая изображать техасский акцент, тот прогудел в ответ:
— На второй, старина, — и проследил, как индиец нажал на кнопку второго. После этого господин в балахоне ткнул пальцем в кнопку закрывания дверей, и та закрылась.
Саймон вышел на втором, пожелав спокойной ночи улыбающимся индийцам, и продолжал стоять до тех пор, пока двери лифта снова не закрылись, тогда он снова поехал вверх. Затем он оглянулся в поисках таблички с надписью «выход», увидел ее слева по коридору и двинулся в этом направлении, почти сразу оказавшись на маленькой площадке, которая вела к лестнице. Тихо притворив за собой дверь, он некоторое время постоял на площадке, прислушиваясь к доносившимся звукам и давая глазам привыкнуть к тусклому свету. Ничего подозрительного не услышав, Саймон на цыпочках двинулся вниз по лестнице. Он спустился на первый этаж, а затем на еще один пролет вниз, потом еще на один и добрался до подвального помещения. По-прежнему вокруг стояла тишина. Саймон присел на корточки и поставил на цементный пол картонную коробку с пиццей. Он задумался. Домовладельцы явно скупились на электрическое освещение, а в темноте чаще всего и таится опасность. Одна лампочка без абажура висела на проводе, освещая стену прямо перед ним. Еще несколько не слишком ярких ламп освещали два длинных прохода справа и слева от подвальной лестничной площадки. Да, немного здесь света, совсем немного.
Домовладельцам следовало бы увеличить освещение, и как минимум вдвое, причем, лампочки следует вешать двухсотваттные, не меньше. Но на это рассчитывать не приходилось. Вот когда ограбят в доме две-три квартиры, тогда жильцы и зашевелятся, поднимут шум и станут давить на домовладельцев. В этой жизни люди всегда делают только то, что совершенно необходимо, и никогда то, что должно.
Задняя дверь подвального этажа выводила Саймона прямо к самому дому Фрэнки Одори. Саймон получил наводку, как пробраться в городской дом Фрэнки, от Дага, а тот — от Джейка Отто, бывшего полицейского, ныне охранника одного из респектабельных домов. Привычная любезность, которую традиционно оказывали друг другу полицейские даже после увольнения из органов правопорядка. Мрачноватому и аскетически выглядевшему «дважды О», как называл его Даг, и своих дел хватало. Он все еще переживал по поводу своего увольнения, а это было три года назад. Он погорел из-за ставшей известной связи с женщиной-информатором, которая выступала свидетельницей по крупному делу о наркотиках. Защитник узнал об этом и только ждал суда, чтобы раскрыть перед присяжными тот факт, что детектив, ведущий расследование, то есть Джейк Отто, находится в интимных отношениях с женщиной, чьи свидетельские показания могут отправить за тюремную решетку несколько человек. Защитник счел любовную связь Джейка свидетельством коррумпированности полицейских. Судья согласился с подобным определением, и дело было закрыто, что позволило двенадцати главным поставщикам наркотиков с Кубы выйти сухими из воды. Двухлетнее скрупулезное расследование пошло коту под хвост, равно как и карьера «дважды О».
Оставив карьеру полицейского, Джейк Отто бросил заодно жену и пятерых детей, что было не слишком умно с его стороны, поскольку у последней был любящий папаша — важный полицейский чин Нью-Йорка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156