Или до того, как их счета будут обнаружены и конфискованы.
Гайджин уже занимался доставкой денег из Гонконга в течение месяцев, но никогда еще сумма не была столь велика. Если что-нибудь произойдет не так гладко, как планировалось, то даже гайджину будет не по силам им противостоять. У них на Дальнем Востоке больше власти, чем об этом мог мечтать глава даже самой могущественной мафии. Их влияние ощущалось повсюду. Вот почему Фрэнки обязан подчиняться желаниям крестного, независимо от того, сколько дерьмовых обедов и завтраков ему предстоит съесть в пути. Поэтому Фрэнки ничего не остается, как оказаться в Лаухала в среду — и ни днем позже.
Когда пленка закончилась, Саймон сказал:
— Один прокол. Они ни разу не упомянули, когда конкретно и где должна состояться передача марок. Надеюсь, мы узнаем об этом из пленок, где переговоры ведутся по-японски. Алекс и Полу придется помочь мне с этим.
Он поднялся с кресла, подошел к камину и, достав ключ из-под английских каминных часов, принялся их заводить.
— Я хочу убрать Маноа, Марвуда и де Джонга, Д'Агоста уставился на алеющий кончик сигареты.
— Наконец-то вспомнил. А я все думал, когда ты вернешься к этому вопросу. Даже проктолог имеет перед собой только одну задницу зараз, а ты, значит, решил охотиться сразу за тремя.
Саймон ответил, что все эти люди завязаны вокруг пятидесяти миллионов. Прежде всего надо захватить чемоданчик с марками и разделаться с, гавайским фараоном и двумя британцами, которые постоянно ходят вместе.
— Правильно. Это и ребенку понятно, — отметил Д'Агоста, хотя, судя по всему, его это не слишком интересовало. Саймон видел, как тот время от времени щелкал зажигалкой и, когда она зажигалась, смотрел на пламя, как завороженный. Наконец, Д'Агоста заговорил, и в его голосе появилась незнакомая раньше Саймону горечь. Бывший полицейский сказал: — Ты всегда был чрезвычайно умным парнем, Саймон. И чертовски хладнокровным. Готов поспорить, что ты мог бы без лишних эмоций усидеть на брикете сливочного мороженого голой задницей, да еще бы рассуждал о его достоинствах. Ты меня извини, но сейчас я не в настроении слушать твои рассуждения. Я просто не в состоянии свыкнуться с мыслью, что якудза убивают моих знакомых женщин.
Положив зажигалку на подлокотник кресла, он ткнул в Саймона указательным пальцем.
— Ты только что поведал мне, что готов ухлопать полицейского, Раймонда Маноа. Того самого, который, по твоим же рассказам, пользуется большой популярностью среди жителей Гонолулу и, возможно, собирается уйти в большую политику.
— Я говорил о полицейском, который замазан с ног до головы. Это очевидно из прослушанных тобой записей. И именно этот нечистоплотный тип собирается заняться политикой — так, по крайней мере; он утверждал, беседуя с Фрэнки. В любом случае, если он попытается навредить хоть как-то моей матери, он человек конченный. Мне совершенно наплевать на его политическую карьеру — пусть он хоть в президенты баллотируется.
— Хорошо, допустим — только допустим, что тебе удастся его укокошить. — Д'Агоста помахал перед носом Саймона средним пальцем, который он отогнул и присоединил к указательному. — Остается Марвуд. Иностранный дипломат. С таким разделаться не так-то просто. Это тебе не кролика переехать...
— Не просто, но можно. В сущности, как раз с ним, на мой взгляд, проблем не будет. Я уже продумал, как до него добраться.
Д'Агоста удивленно поднял брови.
— Хорошо, пусть так. А как насчет третьего, гайджина? Нашего милого общего знакомого. Руперта де Джонга. Да тебе к нему не подлезть даже на пушечный выстрел — разве что только Господь перенесет тебя в его гнездышко по небу. Запомни, он находится у себя дома и покидать его не собирается. У него под ружьем не меньше десяти тысяч человек, которые охраняют его денно и нощно, не говоря уже о подкупленных им политиках, способных обеспечить ему такую поддержку, о которой не мечтает ни один сенатор или губернатор у нас в Штатах. Знаете ли, уважаемый сеньор, в чем ваша проблема? Вы себя слишком высоко ставите.
Бывший полицейский покачал головой и занялся изучением пола у себя под ногами.
— Нет, серьезно. Как ты собираешься покончить с этими людьми? Скажи мне, как? И еще. Почему они не прикончили меня во время налета на магазин — ведь для этого им представлялась великолепная возможность?
— Ты не причинил им никакого вреда. Насколько я понимаю, ни тебе, ни Эрике не о чем волноваться.
— Ты просто бальзам льешь на мои раны, — Д'Агоста поднял глаза и посмотрел на Саймона в упор. — Ладно, давай представим себе, что каким-то чудом тебе удалось убрать всех троих. А как насчет людей, которые находятся у де Джонга на жаловании? Если ты подзабыл, то хочу тебе напомнить, что у них долгая память и длинные руки.
— Я не забыл. Вот где свою роль сыграют пятьдесят миллионов. С их помощью мы все избавимся от преследований якудза.
— Если бы я не знал тебя столько лет, я бы решил, что у тебя временное помешательство. Очнись, парень! Ведь ты не убийца. Это не твой стиль. Ты вор, приятель — и хороший. Но только вор. Скажи на милость, откуда в тебе такая уверенность, что ты в силах развязать войну с гайджином и выйти из нее победителем?
Саймон повернулся к Д'Агосте спиной и некоторое время смотрел на циферблат роскошных английских часов, украшавших его камин. Он думал о другой, тайной стороне своей деятельности, о том, что он делал во Вьетнаме, а потом упорно старался забыть, но не мог. Эти темные силы внутри него все еще составляли часть его бытия. Они только ждали удобного времени, чтобы восстать и заявить о своих правах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156