— Слушай, а ведь я действительно выгляжу весьма пикантно в синей форме, пробковом шлеме и с кожаной сумкой через плечо. Ты ведь знаешь, что я вышел из своей квартиры в Нью-Йорке, сразу же направился в Центральный парк, чтобы убедиться, что за мной не следят. Потом я взял такси и поехал в аэропорт Кеннеди, — сказал Саймон, адресуясь больше к Анами, нежели к Эрике, которая была в курсе событий. — Через два часа появился Джо вместе с Эрикой, и мы с ней купили билеты до Гонолулу. На этот раз Джо весьма тщательно следил, чтобы не привести за собой хвост.
Эрика снова прикурила сигарету.
— В аэропорту Гонолулу Саймон пошел в мужской туалет и вышел оттуда при косице, с усиками и круглых маленьких очках. Эдакий стареющий хиппи. Затем мы сели в разные такси, и вот мы здесь.
Зазвонил телефон, и нервничавший Пол Анами неловким движением уронил стакан с соком папайи. Оранжевая жидкость ручейком разлилась по столу.
Никто не двинулся.
— Это Маноа, — сказал Саймон.
— Откуда тебе это известно? — спросил Пол Анами й суеверно сложил крест из указательного и среднего пальца правой руки.
— Я знаю.
Телефон продолжал звонить. Саймон, не обращая на него внимания, осведомился о судьбе Хуана — слуги-филиппинца.
— Я отослал его к родным на пару дней. Идея Маноа. Он хотел, чтобы я выглядел совсем беззащитным в глазах неизвестного насильника.
Саймон сказал, что идет наверх, чтобы положить очки матери и ее сумочку на ночной столик. После этого они отправятся к нему домой, поскольку ему необходимо захватить некоторые вещи.
Телефон продолжал звонить, не умолкая.
Саймон положил ладони на плечи Пола Анами.
— Если ты не станешь отвечать на его звонок, он сам явится к тебе, чтобы разузнать, куда ты делся. Ему ничего другого не останется. Ведь, по их мнению, ты являешься той отмычкой, с помощью которой они смогут проникнуть в семейство Бендор. — Саймон кивком головы указал Полу на гараж. — Выводи машину. Через минуту я спущусь.
— Мне тоже необходимо взять с собой кое-какие вещи, да и позвонить кое-кому.
— Нет времени. Маноа постарается изо всех сил сесть мне на хвост, чтобы обезвредить. Таковы приказы гайджина. Позвонишь от меня. Да, "вот еще что. Я хочу, чтобы ты обязательно позвонил Хуану. Скажешь ему, что у тебя планы изменились и тебе необходимо его присутствие дома. И чем скорей, тем лучше. Ничего больше не говори. Пусть занимается обычной ежедневной работой — убирается, пропалывает клумбы — все в таком роде. Ну ладно, старик. Пора двигаться.
Когда Пол удалился в сторону гаража, Саймон поднял со стола бигуди матери:
— Не слишком хорошо это выглядит, — сообщил он, обращаясь к Эрике.
Она взяла бигуди у него из руки и посмотрела на Саймона удивленными глазами:
— Я не очень понимаю, о чем ты?
— В комнате матери наверху я нашел только эту одну. Одну, понимаешь? Остальные пропали. Алекс никогда в жизни не пойдет в бигуди даже в киоск за газетами. Если она покинула дом Пола, не сняв их, то значит, ее к этому принудили. Волосы у Алекс должны лежать особым образом, чтобы не было заметно отсутствия уха. Ты меня понимаешь?
— Неужели Маноа?
— Ну, он у гайджина самый главный в нашем райском уголке. — Саймон повернулся к телефону, продолжавшему надрываться. — До скорого свидания, детектив, — прибавил он тихо.
Глава 25
Куинз
Август 1983
Джо Д'Агоста поставил чашечку с кофе на стол и посмотрел через окно на вход в депо метрополитена. В бесконечной войне с любителями рисовать на стенах городской муниципалитет уже истратил два миллиона, обнеся всю территорию депо бесконечным забором из колючей проволоки, по верхнему краю которого тянулись острейшие шипы. Парни из службы безопасности патрулировали район в милой компании с разъяренными немецкими овчарками.
Джейк Отто как раз рассказывал об этом Д'Агосте в маленьком пустом барчике, в то время как обшарпанный музыкальный ящик наигрывал нечто тягучее в стиле кантри. Джо и Джейк Отто были одни во всем баре. Они расположились за колченогим столом, под одну из ножек которого, чтобы он не рухнул, была засунута изгаженная и заплеванная книжечка пьес Брендона Бегана. Высокий и костлявый «дважды О» уже в начале двенадцатого веселился по-вечернему: каждую порцию виски он запивал кружкой Будвайзера. Завершив повествование о борьбе городского муниципалитета с любителями рисования, он приступил к другому, куда более интересному рассказу. Д'Агоста, навострив уши, выслушивал самую свежую историю — о том, как некто по имени Ирвин Тукерман неожиданно решила вмешаться в дела честнейшего из всех нумизматов и всюду сует свой нос, желая доказать, что мистер Д'Агоста занимается не совсем честным, с точки зрения закона, бизнесом.
Тут «дважды О» отвлекся, обвел грустным взглядом стоявшие перед ним пустые стаканчики из-под виски и пустые пивные кружки и пустился в длительное путешествие по морю своих трудностей и бед.
— Решил оторвать задницу от стула и превратиться в полноправного трудящегося гражданина. Надоело протирать дома штаны, поэтому я хочу продаться туда, — Джейк ткнул не особенно чистым пальцем в сторону злополучного депо. — Есть места агента безопасности, диспетчера, ночного служителя. Сейчас я согласен на все. Ко мне набивается дама, готовая мне платить за то, что будет есть чернослив, сидя голой пипкой у меня на физиономии. И что ты думаешь? Я и на это согласен. Я не согласен только работать с этими кошмарными собачками, с которыми местные агенты разгуливают за забором. У них слишком много зубов, приятель, слишком много.
«Дважды О» сопроводил следующую порцию виски кружкой светлого и продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156