ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Американским наркоманам приходилось вводить не слишком качественную смесь прямо в вену, в то время как сила «Жемчужины» позволяла достичь эйфории, не прибегая к игле.
Алан подстелил еще один лист фольги под тот, на котором лежал наркотик, после чего, приподняв фольгу за край, стал нагревать листы на пламени зажигалки. Марвуд присел на постели, пристально наблюдая за действиями Алана; он облизал пересохшие губы. Тем временем белая пыль на фольге начала таять и запузырилась. Через несколько секунд белая пудра превратилась в черную маслянистую жидкость.
Алан отложил зажигалку и протянул фольгу с наркотиком Марвуду. Дипломат взял картонную трубку, которую уже держал наготове его телохранитель, расположил ее широкий конец так, чтобы он находился на расстоянии дюйма от черной жидкости, а другой взял в рот. Затем он глубоко втянул в себя воздух, перемешанный с парами героина. «Преследование дракона» — так называли китайцы этот процесс. Втягивая в себя сладковатый дым, который, поднимаясь в воздух, и в самом деле приобретал очертание дракона, Марвуд подумал, что наконец-то перестанет болеть тело и утихнет боль душевная. Пусть и на короткое время.
Несколькими минутами позже разомлевший и умиротворенный Марвуд снова лежал на спине в постели в затемненной комнате и сквозь полузакрытые глаза разглядывал пятно лунного света, посеребрившее потолок. Алан оставил его в одиночестве, а сам перебрался в гостиную, где принялся за фасоль в томате и тосты, устроившись перед телевизором. Американское телевидение, очевидно, работало круглые сутки. Эх, Алан, Алан. Соль земли! Грубоватый временами и начисто лишенный вкуса, он, тем не менее, платил привязанностью тем, на кого работал. Пожалуй, преданность точно так же была свойственна и Алекс Бендор, но в этом-то и было все дело. Как быть с этой женщиной, представлявшей для Марвуда вполне реальную угрозу? В самом деле, как? Впрочем, в глубине души Марвуд знал, как поступить с ней — зачем притворяться?
В этом мире каждый сражался за себя — и один только Бог — против всех...
* * *
Марвуд искренне верил, что деньги могут все.
Деньги давали ощущение покоя и довольства и — Бог свидетель — позволяли надеяться, что дураки, его окружавшие, никогда не станут ему, Марвуду, ровней. Деньги давали ему возможность работать головой и таким образом управлять теми, кто зарабатывал себе на жизнь с помощью рук, а не мозга. Деньги придавали ему уверенность в том, что он что-то из себя представляет, и помогали удовлетворять многие, порой весьма причудливые желания.
Марвуд считал наличие денег у человека проявлением его внутренней культуры, деньги как бы подтверждали его право занимать высокое положение в обществе. Милтон был прав. Деньги приносят честь, друзей, позволяют тебе совершать победы и завоевывать королевства.
Марвуду требовались крупные суммы, поскольку образ жизни, который он себе избрал, именовался газетчиками с Флит-стрит «шикарным». Больше всего денег уходило на содержание загородного дома. Это была его личная резиденция, очередная прихоть, как считали многие, но которую сам Марвуд полагал непременной частью жизни, полной комфорта и удовольствий. В сущности это было настоящее поместье в две с половиной тысячи акров, расположенной в лесистой части Бакингемпшира на северо-западе от Лондона. Во владениях Марвуда зеленые кудрявые рощи сменялись быстрыми чистыми ручьями, во время прогулки можно было набрести на забытую тропинку, там пели соловьи весной и цвели вишневые деревья. Деревеньки в округе сохраняли свой первоначальный облик, представляя собой скопление кирпичных домиков георгианской эпохи с заостренными крышами, обнесенных живой изгородью, и бревенчатых гостиниц. Одна из таких маленьких гостиниц — «Мельница у ручья» и в самом деле стояла на берегу ручья. Эдмунд Берк покоился в земле Бакингемпшира, а Уильям Пенн, основатель Пенсильвании, жил в свое время в одной из этих деревушек. Печально известный клуб «Адский огонь» существовал в этих краях с восемнадцатого века, и его члены устраивали свои оргии и служили черную мессу в бакингемпширских пещерах.
Марвуд не пользовался западной половиной дома, который насчитывал по меньшей мере сто лет и назывался Барнхем-холл. Ему пришлось пойти на это, поскольку расходы были слишком велики, да и налоги не многим меньше. С тех пор, как трое детей Марвуда стали жить отдельно от него, оставалось все меньше причин сохранять дом в том виде, каким он был во времена его отца. Теперь Марвуд и его жена занимали восточное крыло. Их апартаменты, которые выходили окнами на роскошные сады и озеро, включали в себя десять спален. Кроме того, там были три гостиных, столовая, чьи деревянные потолки, поддерживаемые изогнутыми бревенчатыми арками, достигали высоты в тридцать четыре фута, а также кухня с пристроенной к ней маслобойкой и обширной кладовой. В одной из гостиных, которую более всего любила его жена, висели подлинные гобелены эпохи Тюдоров и стоял клавесин, на котором однажды играла сама королева Елизавета I. Обшитая сосновыми и ореховыми панелями библиотека хранила в своих недрах десять тысяч книг и несколько редких пейзажей кисти Гейнсборо. Потолок в кабинете Марвуда был расписан Веррио, в самом же кабинете стояли резные с позолотой столы, которые в свое время вышли из мастерской Уильяма Кента.
Политической карьере Марвуда не мешала и его жена, дальняя родственница Черчилля. Благодаря отцу, Марвуд получил доступ в самые привилегированные клубы: «Карлтон», в котором традиционно собирались тори, «Атенеум» — оплот аристократов, в котором до сей поры сохранялся кусок скалы, с которой герцог Веллингтон взирал на битву при Ватерлоо, и, наконец, «Уайтс» — старейший и наиболее известный лондонский клуб, называемый «оазисом цивилизации в демократической пустыне».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Алан подстелил еще один лист фольги под тот, на котором лежал наркотик, после чего, приподняв фольгу за край, стал нагревать листы на пламени зажигалки. Марвуд присел на постели, пристально наблюдая за действиями Алана; он облизал пересохшие губы. Тем временем белая пыль на фольге начала таять и запузырилась. Через несколько секунд белая пудра превратилась в черную маслянистую жидкость.
Алан отложил зажигалку и протянул фольгу с наркотиком Марвуду. Дипломат взял картонную трубку, которую уже держал наготове его телохранитель, расположил ее широкий конец так, чтобы он находился на расстоянии дюйма от черной жидкости, а другой взял в рот. Затем он глубоко втянул в себя воздух, перемешанный с парами героина. «Преследование дракона» — так называли китайцы этот процесс. Втягивая в себя сладковатый дым, который, поднимаясь в воздух, и в самом деле приобретал очертание дракона, Марвуд подумал, что наконец-то перестанет болеть тело и утихнет боль душевная. Пусть и на короткое время.
Несколькими минутами позже разомлевший и умиротворенный Марвуд снова лежал на спине в постели в затемненной комнате и сквозь полузакрытые глаза разглядывал пятно лунного света, посеребрившее потолок. Алан оставил его в одиночестве, а сам перебрался в гостиную, где принялся за фасоль в томате и тосты, устроившись перед телевизором. Американское телевидение, очевидно, работало круглые сутки. Эх, Алан, Алан. Соль земли! Грубоватый временами и начисто лишенный вкуса, он, тем не менее, платил привязанностью тем, на кого работал. Пожалуй, преданность точно так же была свойственна и Алекс Бендор, но в этом-то и было все дело. Как быть с этой женщиной, представлявшей для Марвуда вполне реальную угрозу? В самом деле, как? Впрочем, в глубине души Марвуд знал, как поступить с ней — зачем притворяться?
В этом мире каждый сражался за себя — и один только Бог — против всех...
* * *
Марвуд искренне верил, что деньги могут все.
Деньги давали ощущение покоя и довольства и — Бог свидетель — позволяли надеяться, что дураки, его окружавшие, никогда не станут ему, Марвуду, ровней. Деньги давали ему возможность работать головой и таким образом управлять теми, кто зарабатывал себе на жизнь с помощью рук, а не мозга. Деньги придавали ему уверенность в том, что он что-то из себя представляет, и помогали удовлетворять многие, порой весьма причудливые желания.
Марвуд считал наличие денег у человека проявлением его внутренней культуры, деньги как бы подтверждали его право занимать высокое положение в обществе. Милтон был прав. Деньги приносят честь, друзей, позволяют тебе совершать победы и завоевывать королевства.
Марвуду требовались крупные суммы, поскольку образ жизни, который он себе избрал, именовался газетчиками с Флит-стрит «шикарным». Больше всего денег уходило на содержание загородного дома. Это была его личная резиденция, очередная прихоть, как считали многие, но которую сам Марвуд полагал непременной частью жизни, полной комфорта и удовольствий. В сущности это было настоящее поместье в две с половиной тысячи акров, расположенной в лесистой части Бакингемпшира на северо-западе от Лондона. Во владениях Марвуда зеленые кудрявые рощи сменялись быстрыми чистыми ручьями, во время прогулки можно было набрести на забытую тропинку, там пели соловьи весной и цвели вишневые деревья. Деревеньки в округе сохраняли свой первоначальный облик, представляя собой скопление кирпичных домиков георгианской эпохи с заостренными крышами, обнесенных живой изгородью, и бревенчатых гостиниц. Одна из таких маленьких гостиниц — «Мельница у ручья» и в самом деле стояла на берегу ручья. Эдмунд Берк покоился в земле Бакингемпшира, а Уильям Пенн, основатель Пенсильвании, жил в свое время в одной из этих деревушек. Печально известный клуб «Адский огонь» существовал в этих краях с восемнадцатого века, и его члены устраивали свои оргии и служили черную мессу в бакингемпширских пещерах.
Марвуд не пользовался западной половиной дома, который насчитывал по меньшей мере сто лет и назывался Барнхем-холл. Ему пришлось пойти на это, поскольку расходы были слишком велики, да и налоги не многим меньше. С тех пор, как трое детей Марвуда стали жить отдельно от него, оставалось все меньше причин сохранять дом в том виде, каким он был во времена его отца. Теперь Марвуд и его жена занимали восточное крыло. Их апартаменты, которые выходили окнами на роскошные сады и озеро, включали в себя десять спален. Кроме того, там были три гостиных, столовая, чьи деревянные потолки, поддерживаемые изогнутыми бревенчатыми арками, достигали высоты в тридцать четыре фута, а также кухня с пристроенной к ней маслобойкой и обширной кладовой. В одной из гостиных, которую более всего любила его жена, висели подлинные гобелены эпохи Тюдоров и стоял клавесин, на котором однажды играла сама королева Елизавета I. Обшитая сосновыми и ореховыми панелями библиотека хранила в своих недрах десять тысяч книг и несколько редких пейзажей кисти Гейнсборо. Потолок в кабинете Марвуда был расписан Веррио, в самом же кабинете стояли резные с позолотой столы, которые в свое время вышли из мастерской Уильяма Кента.
Политической карьере Марвуда не мешала и его жена, дальняя родственница Черчилля. Благодаря отцу, Марвуд получил доступ в самые привилегированные клубы: «Карлтон», в котором традиционно собирались тори, «Атенеум» — оплот аристократов, в котором до сей поры сохранялся кусок скалы, с которой герцог Веллингтон взирал на битву при Ватерлоо, и, наконец, «Уайтс» — старейший и наиболее известный лондонский клуб, называемый «оазисом цивилизации в демократической пустыне».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156