Сюда? Или туда? Ноги и руки у него были не такие увесистые, как у Кервилла, да и от ударов он уходил не так чисто. Аркадий уронил лопатку, погасил удар ногой и ушел от следующего. Противник, потеряв равновесие, схватился за поручни и сразу получил удар кулаком. Второй удар, в область сердца, послал его на землю. Он молча поднялся, обхватил Аркадия, пытаясь ударить головой или свалить подножкой. Аркадий стал вывертываться, и они, сцепившись, перевалились через поручни и упали на рельсы.
Аркадий оказался сверху, но тут же почувствовал, как что-то ткнулось в ремень. Приподнявшись, он увидел, что сквозь карман незнакомца торчит лезвие ножа. Человек откатился в сторону и выставил в развернутой ладони нож с выстреливающимся лезвием. С него слетела шляпа, обнажились глубокие залысины. Казалось, что он только сейчас проявил интерес к схватке. Он крутил и взмахивал лезвием, демонстрируя короткий укол в глаз, потом выпад по корпусу. Аркадий споткнулся о тело Ирины и упал. Удивительно, что, по мере того как этот человек надвигался с ножом, его зрачки становились оранжевыми, будто изнутри исходил яркий свет.
Аркадий почувствовал, как задрожали рельсы. Как в хорошей пантомиме, мужчина сложил нож, поднял шляпу и взобрался на площадку. Аркадий видел, как вдалеке цифры 2:49 изменились на 2:50, а обернувшись, увидел свет двух головных прожекторов поезда. Их ореол осветил стены туннеля. В лицо ударила гонимая поездом воздушная волна. Рельсы громко загудели.
Руки Ирины были словно ватные и горячие на ощупь. Он поднял ее и повернул к нестерпимо слепящему свету. Такого яркого света он никогда еще не видел. В воздухе светились мельчайшие пылинки. Ее руки безжизненно повисли. Он зашатался.
Аркадий толкнул Ирину на мостик и прижался к стене.
Поезд промчался мимо.
* * *
Левин открыл дверь. Аркадий, не задерживаясь, отнес девушку на диван.
— Ее или ударили по голове, или что-то вкололи. Я еще не успел разглядеть, — сказал он. — У нее сильный жар.
Левин был в халате и шлепанцах. Пижамные брюки были ему по щиколотки, такие же острые, как его нос. Было видно, что он не может решить, как поступить, — попросить Аркадия уйти или оставить.
— За мной не следили, — решил помочь Аркадий.
— Не обижайте меня, — Левин принял решение, запахнул халат и сел измерять температуру у Ирины. Ее отекшее лицо пылало. Афганская дубленка окончательно превратилась в кучу тряпья. Аркадий смущенно глядел на нее. До него еще не дошло, как он выглядел сам. Левин приподнял ее правую руку и показал синяк и следы от укола. — Инъекция. Судя по температуре, вероятно, сульфазин. Грязная работа.
— Она, наверное, сопротивлялась.
— Да, — ответил он, подчеркивая неуместность реплики. Он зажег спичку и медленно провел ею перед глазами, прикрывая сначала один глаз, потом другой.
Аркадий все еще находился в возбуждении от смертельной опасности. Поезд остановился, не доезжая платформы, и, пока машинисты добежали до нее, пока дежурные вызывали милицию, Аркадий успел перенести Ирину в машину. «Пронесло!» — одно слово бешено крутилось в сознании. Почему старшему следователю нужно убегать от милиции? Более того, почему полумертвая девушка представляет такую опасность для Левина? Поразительная страна, где каждый так хорошо умел читать между строк!
Придя в себя, он наконец оглядел квартиру Левина, в которой раньше не бывал. Вместо создающих уют безделушек полки и столы были уставлены лакированными шахматными досками с расставленными на них фигурами из слоновой кости, тикового дерева и цветного стекла. На каждой доске демонстрировалась какая-нибудь начатая партия. Вместо привычных бабушкиных вышивок на стенах висели портреты Ласкера, Таля, Ботвинника, Спасского и Фишера — все из них гроссмейстеры, все евреи.
— Если вы еще не совсем выжили из ума, отвезите ее туда, где подобрали, — сказал Левин.
Аркадий отрицательно покачал головой.
— Тогда вам придется мне помочь, — сказал Левин.
Они перенесли ее в постель Левина, на простую железную складную кровать. Аркадий стащил с нее сапожки и помог Левину снять промокшие от пота верхнюю одежду и белье.
Аркадий подумал, как часто ему с Левиным приходилось стоять над другими телами — белыми, холодными, окоченевшими. Сейчас, стоя над телом Ирины, Левин был странно нерешителен, ему было явно не по себе, и он старался скрыть это. Аркадий едва ли когда-нибудь видел его таким человечным — он переживал за живущих. Тем более что Ирина Асанова была, несомненно, жива. Она находилась в коматозном состоянии, но пылала в лихорадке. Более худая, чем ожидал Аркадий, под тяжелыми грудями с удлиненными сосками торчали ребра, живот впалый до самого бугорка с густыми каштановыми волосами. Стройные ноги раскинуты. Открытые глаза смотрели на Аркадия, скорее сквозь него.
Когда они обертывали ее мокрыми полотенцами, чтобы сбить температуру, Левин указал на бледно-голубое пятно на правой щеке.
— Видите?
— Думаю, след случайной травмы.
— Случайной? — усмехнулся Левин. — Ступайте, приведите себя в порядок. Ванную найдете сами, здесь не Зимний дворец.
Встав перед зеркалом, Аркадий обнаружил, что он весь в грязи, а одна бровь словно срезана бритвой. Помывшись, он вернулся в комнату. Левин разогревал на плитке чай. В маленьком шкафчике виднелись банки с овощными и рыбными консервами.
— Мне предложили квартиру либо с кухней, либо с ванной. Ванна для меня важнее, — с непривычной для него ноткой гостеприимства он добавил: — Хотите перекусить?
— Чаю с сахаром, больше ничего. Как она?
— О ней не беспокойтесь. Она молодая, здоровая. Ей будет плохо день, не больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142