Их
обложка была обтянута красивой зеленой кожей, а издательская
фирма называлась "Стэдхем и Сын" - надпись была вытеснена
золотыми буквами. Я никогда не слышал о Севиле и его
издателях. Первый роман "Это были наши братья" был издан в
1911 году. Последний, "Нарушитель", в 1935.
Двумя полками ниже находился большой фолиант с
инструкциями для любителей всякого рода конструкторов.
Рядом стояла не меньших размеров книга со сценами из
знаменитых фильмов. Каждая картинка занимала целую
страницу, на противоположной стороне которой можно было
прочитать написанное белым стихом стихотворения, посвященные
этим сценам. Не очень-то удачная идея, но авторы этих стихов
были неординарны: Роберт Фрост, Мариан Мур, Уильям Карлос
Уильямс, Уоллас Стивенс, Луис Зуковски, Эрика Йонг. В
середине книги я нашел стихотворение Алджернона Уильямса
рядом со знаменитой фотографией Мерилин Монро, где она стоит
на решетке метрополитена, стараясь опустить вздувшуюся вверх
юбку. Стихотворение называлось "Колокольный звон" и
начиналось так:
Форма ее юбки,
как мы сказали,
напоминает колокол.
Ее же ноги - его язык...
И в том же духе. Не совсем ужасное стихотворение, но
далеко не лучшее из тех, что написано Уильямсом.
Я имел право на подобное мнение, поскольку я многое
читал у Уильямса. Но несмотря на это, я не мог вспомнить
этих строк о Мерилин Монро (даже без фотографии понятно, что
речь идет о ней, так как в конце Уильямс пишет: "Мои ноги
выстукивают мое имя: "Мерилин, ma belle"). Я искал это
стихотворение позже и не мог найти, что ни о чем не говорит,
конечно. Стихотворения не похожи на романы или узаконенные
мнения, они больше напоминают сорванные ветром листья, и
любой объемистый сборник, названный Полным собранием того-то
или того-то, не является таковым. У стихотворений есть
свойство теряться в каком-нибудь укромном месте, и в этом -
часть их очарования и одна из причин того, что они
сохраняются. Но...
Откуда-то появился Стивенс с новой порцией виски (к
этому моменту я устроился в кресле с томиком Эзры Паунда в
руках). На вкус оно было ничуть не хуже первого. Пока я
потягивал его, я увидел, что двое из присутствующих - Джордж
Грегсон и Гарри Стайн (Гарри уже шесть лет как умер в ту
ночь, когда Эмлин Маккэррон рассказал нам историю о методе
дыхания) - покинули комнату через маленькую дверь, не более
сорока двух дюймов высотой. Это была дверца, через которую
Алиса попала в нору кролика, если там вообще была какая-то
дверца. Они оставили ее открытой, и вскоре после их
необычного отбытия из библиотеки я услышал стук бильярдных
шаров.
Подошел Стивенс и спросил, не хочу ли я еще виски. С
чувством сожаления я отказался. Он кивнул: "Очень хорошо,
сэр". Его лицо сохраняло неизменное выражение, но все же у
меня появилось смутное ощущение, что я ему понравился. Смех
оторвал меня от книги спустя некоторое время. Кто-то бросил
пакетик с химическим порошком в огонь, и пламя стало
разноцветным. Я снова подумал о своем детстве, но без тени
ностальгического романтизма. Я почувствовал, что необходимо
подчеркнуть это, бог знает почему. Я подумал о том времени,
когда я ребенком делал то же самое. Но в этом воспоминании
не было места для грусти.
Я заметил, что все остальные сдвинули кресла в полукруг
рядом с камином. Стивенс приготовил дымящееся блюдо
превосходных сосисок. Гарри Стайн вернулся через "кроличью"
дверь. Грегсон остался в бильярдной комнате, тренируя удар,
судя по звукам.
После некоторого колебания, я присоединился к ним.
История, которую я услышал, была не слишком занимательная.
Ее рассказал Норман Стет. Я не хочу пересказывать эту
историю, но для того, чтобы сделать вывод о достоинствах или
недостатках, достаточно будет сказать, что речь в ней шла о
человека, который утонул в телефонной будке.
Когда Стет, которого уже тоже нет в живых в настоящий
момент, завершил свое повествование, кто-то сказал: "Вы
должны были бы приберечь эту историю для рождества, Норман".
Раздался смех, смысл которого я конечно же не понял. По
крайней мере в тот вечер.
Тогда свой рассказ начал Уотерхауз. Такого Уотерхауза я
не смог бы представить себе никогда, сколько бы не пытался.
Выпускник Йельского университета, член почетного общества
Фи-Бета-Капа, седовласый, одетый в тройку, глава столь
крупной юридической фирмы - и этот самый Уотерхауз
рассказывал историю про учительницу, которая застряла в
туалете. Туалет располагался сзади одной из классных комнат,
где она преподавала. Однажды она застряла в одной из дырок,
и так случилось, что в этот день туалет должны были увезти
на выставку "Жизнь, как она есть в Новой Англии" в Бостоне.
"Учительница не произнесла ни звука все время, пока туалет
загружали на платформу грузовика, она оцепенела от отчаяния
и ужаса", - сказал Уотерхауз, и когда дверь туалета
распахнулась на автостраде 128 в Сомервилле, в самый разгар
часа пик..."
Впрочем, оставим эту историю и все другие, которые могли
бы последовать за ней. Это не мои истории сегодня вечером.
Стивенс достал откуда-то бутылку бренди, настолько хорошего,
что в это трудно было поверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25