Ты многое отняла, что было мне дорого, предательница. Теперь много лет уйдет, чтобы найти и обучить новую Дециму... — По его лицу медленно поползла улыбка. — Да, вот оно! Я тебя использую, чтобы заменить Дециму! Сделаю тебя траллсом и заставлю служить мне, как своему сеньору. Вы достаточно похожи, понадобятся лишь косметические изменения. А потом я сменю твое имя, какое бы оно ни было, на Дециму, и ты станешь Децимой! Будто она никогда не умирала — а тебя никогда не было.
— Нет! Только не это! Все что угодно! — прохрипела неизвестная. — Умоляю тебя!
— Твои мольбы о пощаде бессмысленны, предательница! — Пульсирующая энергия, окружавшая руки Эшера, мигнула и погасла, но он одной рукой продолжал держать женщину за горло, а другой махнул ближайшему своему траллсу. — Подать мне нож!
Лакей бросился на помост и быстро вернулся, держа в руках ритуальное лезвие. Эшер вытянул левую руку, и раб резанул подставленное запястье, ахнув при виде крови господина, медленно выступившей из разинутого рта свежей раны.
Эшер ткнул кровоточащее запястье в лицо неизвестной. Она затрясла головой, пытаясь отодвинуться, но ее тут же скрутили.
— Нет! Прошу тебя! Не делай этого! — молила она.
— Пей кровь мою! Пей — и покорись мне, ныне и вовеки! Пей — и стань моей плотью, стань моей волей! Пей — и стань проклятой!
— Пей! Пей! Пей! — скандировали вампиры анклава.
Глаза неизвестной закрылись, когда она взяла в рот кровь Эшера. Простонав, сдаваясь, она по собственной воле схватилась за его руку. Эшер осклабился еще шире. Теперь она попала к нему в рабство, стала послушна любым его капризам и приказам. Да, это лучше, чем ее убивать. Куда лучше. Смерть — слишком быстрое и легкое наказание за преступления, подобные тем, что совершила эта женщина. А вот полное и окончательное разрушение разума и души — это совсем другое дело. Стереть ее личность и превратить в продолжение его возлюбленной Децимы — это было навеяно причудами сотни лет назад почившего отца, который заменял жен и подружейных собак похожими, чтобы создать иллюзию, будто это то же существо.
Эшер пошевелился, чтобы отнять руку от пьющего рта, но неизвестная не выпускала. Хватка ее стала крепче, она всосалась в рану всерьез. Когда Эшер попытался вырваться еще раз, на его лице мелькнула тревога.
— Хватит! — хрипло прошептал он. — Отпусти!
Неизвестная открыла глаза, пристально глядя на Эшера поверх очков, но продолжала пить. Вокруг ее головы и плеч затрещало облако пурпурно-черного света, как нимб падшего ангела.
— Отпусти! — заорал Эшер, хватая ее свободной рукой за волосы.
Темная энергия вспыхнула, выплюнула сгусток, похожий на светлячка, и Эшер отдернул руку. Пальцы и ладонь выглядели так, будто он выхватил их из кипящего масла.
Оргазмический порыв, который бывает, когда делишься кровью, прошел и сменился паническим страхом.
— Не стойте столбом! — завизжал Эшер на своих миньонов. — Уберите ее от меня!
Вампир, который подал Эшеру нож, шагнул вперед, схватил женщину за ворот куртки — и вдруг сам по себе вспыхнул. Свои отшатнулись, шипя и закрываясь руками от пламени. После минуты бешеного визга и жестикуляции горящий свалился и затих. А тем временем неизвестная пила, и волосы Эшера стали седеть.
— Ну его на хрен — туда лезть, — сказал вдруг один из «звездников».
— Это точно, друг, — ответил другой.
— Убрать ее! Приказываю! — выл Эшер.
Еще два траллса шагнули вперед, еще два траллса вспыхнули ярким пламенем. Только эти оказались более спортивными, чем первый, — они нырнули прямо в толпу, в предсмертных судорогах поджигая собратьев Своих. Не прошло и нескольких секунд, как зал аудиенций заполнился быстро горящими вампирами, мечущимися кругами, пока пламя пожирало их бессмертие.
Эшер всхлипнул от боли и рухнул на колени — у него не было сил стоять. Неизвестная прервала трапезу, вытирая губы тыльной стороной ладони, и встала на ноги.
— Братец Лис, только не бросай меня в терновый куст! — захохотала она. — Делай со мной что хочешь, только не бросай меня в терновый куст!
Эшер пытался отползти, но куда там — он превратился в развалину. На месте мощного, полного жизни повелителя вампиров валялся на полу тощий, как жердь, старик с желтушной кожей в пигментных пятнах, с редеющими белыми волосами. Ногти вытянулись и загнулись, как когти хищной птицы, лицо превратилось в лицо трупа.
— Кто ты? — прохрипел он голосом сухим как пергамент.
— Я — вампир, который питается вампирами, — ответила она. — Я попробовала твою кровь — и она мне понравилась.
Эшер поднес к лицу костлявую руку, но была это жалкая защита или просто попытка не видеть свою судьбу — неизвестно, потому что незнакомка притянула его к себе в грубой пародии на любовное объятие, прижалась к нему лицом. При виде ее обнаженных клыков он вздрогнул.
— А ведь тебе оказана честь, Эшер, — улыбнулась она. — Ты всего лишь второй вампир, которого я потребила. Первым был мой собственный сир. И, могу добавить, ты куда лучше на вкус.
— Умоляю, отпусти меня! Я все тебе отдам — все!
— И если я дам тебе свободу, ты отпустишь Клауди и меня из Города Мертвых целыми и невредимыми?
— Да! Конечно!
— И оставишь в покое Никола и Райана?
— Кровью моей клянусь, что никогда больше не буду ее искать!
Она ослабила свою хватку, но не отпустила Эшера, а стала задумчиво рассматривать постаревшие черты повелителя вампиров.
— Знаешь, что я тебе скажу... — Она замолчала, будто в раздумье. — Какой же ты лживый паразит!
Клыки ее вонзились в яремную вену Эшера, как втыкается кран в бочку. Кровь потекла из него — густая, темная, консистенции машинного масла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72