Ты тоже — часть, э, сейта?Она сделала шаг к нему. Он увидел, как она покачала головой под капюшоном. Теперь она уже не смеялась.— Берн Торкельсон, я тебя вижу, потому что никакое заклятие на тебе не лежит. Тебя схватят, как только ты въедешь в город. Поймают, как ребенка. Она тебе солгала.Он глубоко вздохнул. Посмотрел на небо. Призрачная луна, ранние весенние звезды. Его руки, держащие поводья коня, дрожали.— Зачем ей… она сказала, что ненавидела Хальдра так же сильно, как и я.— Это правда. Он не был нам другом. Но Тонконогий мертв. Ей пригодится расположение того, кто теперь станет правителем. Если она тебя поймает — а им еще до полудня сообщат, что она тебя околдовала и заставила вернуться назад, — она сможет его добиться, не так ли?Берн больше не чувствовал себя защищенным.— Нам здесь нужна пища и рабочие руки, — хладнокровно продолжала она. — Нам нужно, чтобы в городе нас боялись и помогали нам. Всем вёльвам это необходимо, где бы они ни жили. Ты дал ей возможность начать заново после долгой ссоры с Хальдром. Твой приход сюда сегодня ночью был для нее подарком.Он подумал о женщине, нависшей над ним в постели, при свете одного лишь очага.— Во многих смыслах, — прибавила девушка, словно читая его мысли.— Она не обладает силой, у нее нет сейта?— Я этого не говорила. Хотя думаю — нет.— Нет никакого колдовства? Ничего, что может сделать человека невидимым?Она снова рассмеялась.— Если один метатель копья не сумеет попасть в цель, ты решишь, что копья бесполезны? — Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение ее лица. Он кое-что понял.— Ты ее ненавидишь, — сказал Берн. — Поэтому ты здесь. Потому что… потому что она дала змею укусить тебя!Он видел, что она удивлена, впервые колеблется.— Я ее не люблю, — согласилась она. — Но я не пришла бы сюда из-за этого.— Тогда из-за чего? — спросил Берн почти с отчаянием.Снова пауза. Теперь ему хотелось, чтобы было светло. Он все еще не видел ее лица. Она сказала:— Мы родственники, Берн Торкельсон. Я пришла сюда из-за этого.— Что? — Он был ошеломлен.— Твоя сестра замужем за моим братом, на материке.— Сив замужем за?..— Нет, Атира замужем за моим братом Гевином.Он вдруг рассердился, сам не зная, почему.— Это не делает нас родственниками, женщина.Даже в темноте он увидел, что обидел ее.Конь снова пошевелился и легонько заржал, ему надоело стоять.Женщина сказала:— Мой дом далеко. Твоя семья — самые близкие мне люди на этом острове. Прости мою самонадеянность.Его семья лишилась земли, отец сослан. Он стал рабом, и ему предстоит спать в сарае на соломе еще два года.— При чем тут самонадеянность? — грубо спросил Берн. — Я вовсе не это имел в виду. — Он и сам не знал, что имел в виду.Повисло молчание. Он усиленно думал.— Тебя отдали в ученицы к вёльве? Сказали, что у тебя дар?Капюшон качнулся сверху вниз.— Любопытно, как часто у незамужних младших дочерей обнаруживается дар, правда?— Почему я никогда о тебе не слышал?— Нам не полагается поддерживать отношения с другими людьми, чтобы быть более независимыми. Вот почему сюда привозят девушек из дальних деревень. Все ясновидящие это делают. Но я разговаривала с твоей матерью.— Неужели? Что? Почему…Снова она пожала плечами.— Фригга — женщина. Атира велела мне кое-что ей передать.— У вас у всех есть свои хитрости, да? — Берн внезапно почувствовал обиду.— Неужели мечи и топоры намного лучше? — резко спросила она. Она снова смотрела на него в упор, хотя он понимал, что темнота скрывает и его лицо тоже. — Мы все пытаемся построить свою жизнь, Берн Торкельсон. И мужчины. И женщины. Иначе почему ты сейчас находишься здесь?Его снова захлестнула горечь.— Потому что мой отец — глупец, который убилчеловека.— А что такое его сын?— Глупец, который умрет раньше, чем взойдет следующая луна. Хорошенький способ построить жизнь. Полезный у тебя родственник.Она ничего не сказала, отвела взгляд. Он снова услышал ржание коня. Почувствовал ветер, перемену в ветре, словно ночь действительно повернула и двинулась теперь к рассвету.— Змей, — неловко произнес он. — Он…— Я не отравлена. Только больно.— Ты… прошла долгий путь до этого места.— Одна из нас караулит всю ночь снаружи. Мы дежурим по очереди, младшие. Люди приходят в темноте. Вот так я увидела тебя на коне и сказала ей.— Нет, я хотел сказать — сейчас. Чтобы меня предостеречь.— А! — Она помолчала. — Значит, ты мне веришь?В первый раз прозвучала нотка сомнения, печаль.Она предавала ради него вёльву. Он криво усмехнулся.— Ты смотришь прямо на меня, как ты сама сказала. Не может быть, чтобы меня было так уж сложно увидеть. Даже упившийся в стельку дружинник, свалившийся со своего коня, заметит меня, когда взойдет солнце. Да, я тебе верю.Она выдохнула воздух.— Что они с тобой сделают? — спросил он. Эта мысль только что пришла ему в голову.— Если обнаружат, что я была здесь? Я не хочу об этом думать — Она помолчала. — Спасибо, что спросил.Ему вдруг стало стыдно. Он прочистил горло.— Если я не поеду назад в деревню, они не узнают, что ты… предупредила меня?Снова раздался ее смех, неожиданный, быстрый и веселый.— Они, возможно, решат, что ты оказался умным сам по себе.Он тоже рассмеялся. Не сумел сдержаться. Понимал, что это может выглядеть как безумие, посланное богами, смех на пороге той или иной ужасной смерти.— Что ты собираешься делать? — спросила она. В третий раз она прочитала его мысли. Возможно, она не просто младшая дочь, в смысле дара. Берн снова пожалел, что не может как следует ее разглядеть.Но, как ни странно, он мог ответить на ее вопрос.Однажды, по крайней мере пять лет назад, его отец был в хорошем настроении, и они под вечер пошли вместе чинить расшатавшуюся дверь сарая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159