Дэнни остался сзади. Боковая дверца задвинулась с легким шипением и преградила доступ утреннему уличному шуму.
– Ты уверен, что хвоста не было?
– Если был, то, значит, они следили за мной лучше, чем это делаю я сам.
Зензо кивнул и переместил минивэн в левую полосу.
– А ты как поживаешь, Дэнни?
– Поспать бы еще пару часов, и все было бы отлично.
Трэвен не сводил глаз с бокового зеркала. Он с помощью коммуникационного микрокристалла подсоединился к каналу связи патрульных машин и уменьшил громкость до уровня, при котором мог одновременно вести разговор и прослушивать связь, поддерживаемую между собой полицейскими автомобилями.
Зензо свернул на Ист-Леммон-авеню и с привычной легкостью влился в транспортный поток. Не забывая о безопасности движения, он то и дело поглядывал в зеркала.
– Пока не вижу преследователей.
– Я тоже, – произнес Трэвен и вздохнул с облегчением.
– Может быть, мы просто страдаем паранойей, – сказал Зензо, улыбнулся и покачал головой.
– Лучше страдать паранойей, чем заболеть внезапной смертью.
Улыбка исчезла с лица Зензо.
– Ты действительно считаешь, что все зашло так далеко?
– Тебе легче ответить на твой вопрос. Ведь это тебе удалось расшифровать информацию, содержащуюся в чипе.
Зензо на несколько секунд сконцентрировал внимание на управлении машиной, затем произнес: – У Куортерса есть свой человек в Нагамучи.
– Тебе это стало известно из чипа?
– Нет. Я сделал такой вывод, проанализировав программирование. При обычных условиях похищение программы обязательно хотя бы до некоторой степени повреждает ее целостность. Повреждение может оказаться незначительным, а может и сильно повредить программу.
– А эта программа не пострадала?
– Ничуть.
– Какая информация содержалась в чипе?
– Программное обеспечение, предназначенное для работы в особом режиме. Я имею в виду дорогое программное обеспечение, поступающее на компьютерный рынок и способное обрабатывать миллионы байтов информации за наносекунды. Могу рассказать, как это происходит, но мне понадобится полчаса для объяснения основ.
– Не надо. Мне достаточно знать, что речь идет об огромных деньгах. Теперь понятно, почему Куортерсу удалось заключить сделку с яками.
– Да, конечно. За счет программного обеспечения такого качества можно провести крупную операцию по закупке наркотиков. Может быть, даже не одну.
Трэвен посмотрел на Зензо:
– Ты хочешь сказать, что Куортерс слишком дорого заплатил якам за партию товара?
Зензо нервно постучал пальцами по рулю.
– Кокаина, захваченного твоей группой во время рейда, хватит, чтобы оплатить после продажи его на «черном рынке» примерно одну шестую стоимости украденного программного обеспечения. Впрочем, не исключено, что та партия кокаина представляла собой лишь первый взнос, за которым должны были последовать и другие.
– Возможно. – Трэвен задумался над его словами, и чем больше размышлял, тем озабоченнее становился. – Может быть, Куортерс не имел представления о рыночной стоимости полученного им программного обеспечения.
Зензо покачал головой и пригладил ладонью густую шапку волос.
– Даже если Куортерс не знал, его человек в Нагамучи четко представлял себе ценность товара. И он наверняка потребует свою, и весьма крупную, долю, потому что кража программного обеспечения связана с огромным риском. Стоит руководителям корпорации узнать о случившемся, и они отдадут тело похитителя – или похитительницы – шакалам, торгующим органами человеческого тела для последующей пересадки.
– Это не первая сделка, заключаемая Куортерсом с яками, – заметил Трэвен. – В настоящее время он контролирует восемьдесят процентов наркотиков, поступающих в Даллас. Нельзя захватить в одни руки такую внушительную долю товара всего за несколько дней.
– Как только сообщение о краже программного обеспечения попадет в средства массовой информации, охотники за головами из многих корпораций начнут преследовать Донни Куортерса.
– Яки укроют его, если с этим не справятся охранники Куортерса.
– Может быть. Ты должен понять, что изготовители этого программного обеспечения не пожалеют сил и денег, чтобы заполучить его обратно. Если программное обеспечение попадет на «черный рынок», его цена при сбыте по законным каналам резко упадет. Специалисты и компании, рассчитывающие на долгосрочную прибыль в результате использования созданного ими программного обеспечения, потеряют все.
– Ты имеешь в виду не Нагамучи, а другие фирмы?
– Да. Нагамучи всего лишь арендовала это программное обеспечение. Создатели его не они.
Трэвен задумался:
– Тогда что они теряют?
– В общем-то ничего. Возможно, на некоторое время у них прервутся отношения с программистами, занимающимися созданием программных средств, но, в конце концов, Нагамучи по-прежнему остается одним из самых крупных потребителей компьютерных программ. Страховые компании покроют часть убытков изобретателей программного обеспечения, но это мелочь, далекая от той суммы, которую могла бы принести плата за пользование патентом.
– Как ты считаешь, почему человек Куортерса, работающий в Нагамучи, украл программное обеспечение, арендованное корпорацией, а не программное обеспечение, разработанное программистами Нагамучи?
– Арендованное программное обеспечение труднее защитить, чем разработанное в самой корпорации, – ответил Зензо, плавно тормозя у светофора. – Оригинальные программы разрабатываются так, что все попытки взлома программы, исходящие изнутри, нарушают целостность системы, включая множество ловушек и мер предосторожности, являющихся ее неотделимой частью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123