Виррт отказался выбросить свое золото в реку, заявив, что Ассал стал жертвой безумия и что именно такая судьба ждет людей, которые тратят драгоценное время на безделье и глупые мечты.
«Можешь зашвырнуть свою половину в Львиную Пасть, — крикнул Виррт, — а я не отдам даже малую часть своего за твою глупость».
Поскольку Ассал не хотел расставаться со всем золотом, а Виррт отказался отдать часть своего, они направились к последнему порогу. Над порогом повис туман, а Лев рычал так громко, что содрогались скалы. И в конце концов ненависть Виррта к брату достигла апогея. Он столько лет трудился, работал не покладая рук. Без него Ассал умер бы зимой от голода. А тот постоянно над ним потешался и называл рабом — и даже хуже. Ассал не заслужил половины золота, которое они добыли. Не заслужил и четверти.
Когда они вошли в Львиную Пасть, Ассал встал на носу лодки на колени и взял в руки длинный шест, чтобы отталкивать камни, а Виррт сидел на веслах. Когда разгневанная река начала швырять их из стороны в сторону, Виррт веслом сбросил брата за борт. Ассал несколько мгновений цеплялся за лодку, отчаянно пытаясь забраться внутрь, но ему удалось лишь наклонить ее, и Виррт потерял управление. Ассала унесло в водоворот, затем лодку развернуло и выбросило на камни, где она превратилась в щепки, а весь груз пошел ко дну.
Виррту удалось спастись благодаря тому, что он ухватился за обломок лодки, но у него не осталось ничего, кроме одежды, которая была на нем, и ножа на поясе. Починить лодку Виррт не мог. И тогда он отправился вниз по реке на одном из больших обломков, отдаленно напоминающем плот. Постепенно он становился все слабее и слабее, а потом и вовсе заболел. Вы говорите, что до Иннисета около двух недель пути, однако Виррту понадобилось в два раза больше времени. Он так и не поправился настолько, чтобы предпринять новое путешествие на север, и никому не говорил, где находится ручей с золотом, из опасения, что кто-нибудь другой воспользуется плодами его трудов. В конце концов он умер, и жители Иннисета предали его прах реке, где, как утверждает легенда, его и по сей лень мучит брат.
Похоже, именно отсюда взяла свое происхождение традиция платить Льву за право миновать протоку без опасности для жизни.
Синддл сбросил с плеч одеяло и, поднявшись на ноги, протянул руки к звездам.
— Прежде чем отправиться спать, я поброжу немного вдоль берега. Отдыхайте. — Он киинул им — или поклонился — и вышел из круга света.
Финнол посмотрел на Тэма и улыбнулся:
— Вот так, кузен. Существо из тумана однажды привело человека к ручью, полному золота. Теперь нам известно, откуда взялся дурацкий обычай бросать золото и серебро в Львиную Пасть, чтобы оплатить дорогу через протоку.
— А можно сделать и еще один вывод, Финнол, — это рассказ о практичном человеке, который посмеялся над своим братом за то, что тот рассказал ему удивительную сказку о загадочном существе, которое помогло ему найти золото. Кто знает, какие чудесные сокровища отыщет Синддл, пока мы путешествуем по реке?
Финнол рассмеялся:
— Ну, я рад это слышать. Сокровище нам бы очень пригодилось, кузен.
— Конечно, только я сомневаюсь, что ты сможешь купить лошадей на то, что найдет Синддл.
ГЛАВА 10
Остров когда-то мог похвастаться надежными укреплениями, но, как и в большую часть Старого Королевства после разделения, война частенько приходила и сюда. Однако с тех пор прошло много лет, и она давно не забредала в эти края, так что защите острова больше не уделяли столь пристального внимания, частично из соображений экономии.
Элиз стояла на вершине высокого холма, на границе озера, и смотрела на юг. Она отчетливо видела замок и все остальные острова, которые терялись в зелено-голубой дымке у горизонта. Озеро протянулось больше чем на лигу, и Элиз любила разглядывать холмы и острова, сплетающиеся мягкие очертания и теплые краски, уносящиеся вдаль.
Ее кузины ворчали из-за того, что им приходилось жить здесь в полной изоляции, и постоянно рассуждали о внутренних герцогствах и княжествах старого королевства, но Элиз никогда не жаловалась. Она считала жизнь, о которой мечтали ее кузины, легкомысленной и скучной, хотя, возможно, просто боялась того, что случится, если Уиллсы сумеют вернуться в самое сердце старого королевства.
«Интриги, — подумала она, — возможно, даже война».
Интриг хватало и здесь. Об этом позаботился ее дядюшка Мэнвин.
Элиз посмотрела на свою горничную и стражника, сопровождавшего их. Несмотря на то что они никак не выдавали своего нетерпения, девушка знала, что слуги готовы в любой момент вернуться в замок. Казалось, им хватит одного короткого взгляда, чтобы заявить, что здесь очень красиво, а потом отправиться домой. Элиз же была готова сидеть тут хоть целый день. Она любила наблюдать за тем, как одна картина сменяет другую по мере того, как день клонится к вечеру. Легкий, прозрачный, вечно спешащий куда-то свет проливался на холмы и озера, и настроение Элиз менялось. Взгляните только на облака, гоняющиеся друг за другом на горизонте! Она могла любоваться их играми часами.
Тень тучи легла на парчовые горы, безмолвная и черная. Элиз, словно завороженное дитя, смотрела, как она медленно ползет по своим делам, точно волшебное, постоянно меняющееся существо. Что может оно здесь искать?
Говорили, что в озере живет сверхъестественное чудовище — полурыба-полулошадь, белое, словно гребень волны. Можно заметить, когда дует ветер, — по крайней мере так утверждает кое-кто, — как оно резвится среди беспокойных волн. Но Элиз его не видела — во всяком случае, не была уверена, что видела, — но вовсе не потому, что не старалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165