Может, Мэгина и не правила Медалоном так, как этого хотелось мистрессе внутренних дел, но она не заслуживала, чтобы из-за этого ее сместили с должности. Хэррит, вероятно, действительно беспокоилась о судьбе Медалона, но Джойхиния просто рвалась к власти, удовлетворяя свою жажду повелевать. Джакомина, как и всегда, покорно следовала за ней. Франсил, которую Р'шейл считала самой неподкупной из членов Кворума, продалась за обещание бессмертия ее имени.Джойхиния очень быстро — как она и предсказывала — определила цену старой сестры. Франсил хотела оставаться мистрессой Цитадели до самой смерти и самой назвать свою преемницу. Еще она хотела запечатлеть свое имя в истории, как награда за столь долгое служение общине. Р'шейл побледнела, увидев, что Франсил присоединилась к заговорщицам за обедом в один из дней отдыха, исполненная готовности их поддержать. Было решено, что, как только Джойхиния вступит в должность Верховной сестры, Большой зал будет переименован в Зал Франсил. «Неудивительно, — решила Р'шейл, — что Цитадель вдруг стала казаться ей чужой».Честь Сестринской общины оказалась товаром, который покупался и продавался с той же легкостью, как рыба на рынках Порт Ша'рина. Она снова и снова задумывалась над вопросом, который задал ей Тарджа, когда навестил ее в больнице. Р'шейл назвала его для себя «вопросом». «Что ты будешь делать, если не станешь голубой сестрой?» Ответа не было, пугающая пустота неизвестности парализовывала.Дня за три до Праздника Основательниц Р'шейл лежала на животе поперек кровати у себя в комнате и предавалась созерцанию стены харшини. Она терялась в запретной росписи, лишь бы избежать поиска ответа на «вопрос». Каждый день ей удавалось обнаружить какую-нибудь новую деталь, будь то нора снежных лис с резвящимися черноглазыми щенками или одинокая золотистая фигура человека на заснеженной вершине горы с поднятыми вверх разведенными руками; человек словно обращался к бушующей над головой грозе. Может, это колдун или шаман, а черные тучи — его магия? А может, гроза — олицетворение бога Погоды? Был ли у харшини бог Погоды? Похоже, у них были боги для любого случая.— Р'шейл!Она подскочила как ужаленная, сердце виновато екнуло. Прежде чем снова обратиться к дочери, Джойхиния некоторое время смотрела на стену.— Где гобелены? — раздраженно спросила она.— Хелла отправила их в чистку, — объяснила Р'шейл.— Это было несколько недель назад. Хелла!В дверях спальни появилась старая служанка, вытирающая о передник мокрые руки.— Миледи?— Выясни, куда запропастились гобелены из комнаты Р'шейл, — велела хозяйка. — Немедленно! Чтобы вечером они уже висели на месте!— Будет исполнено, миледи, — Хелла повернулась и вышла, по обыкновению что-то бормоча себе под нос.Джойхиния снова переключила внимание на дочь:— Ты все еще слишком худа.— О, так ты заметила?Джойхиния казалась рассеянной. Такой рассеянной, что никак не отреагировала на выпад.— Поэтому я зашла на тебя взглянуть. Похоже, ты вполне оправилась, и я не вижу причин больше тебя здесь удерживать. Ты вполне можешь вернуться в общие спальни уже сегодня. Я пошлю за тобой, когда ты мне понадобишься.В груди все похолодело — Р'шейл поняла: ее освобождение означает лишь то, что планы матери продвигаются настолько хорошо, что им не сможет помешать даже то, если Р'шейл направится отсюда прямиком к Верховной сестре.— Как скажешь, мама.Джойхиния рассеянно кивнула и снова взглянула на стену:— Проклятые язычники. От этой стены у меня мурашки по телу. Глава 12 Процессия парада Дня Основательниц змеилась по улицам Цитадели к амфитеатру около двух часов. Погода соответствовала событию: прохладно, но солнечно — ни облачка на ярком синем небе. Верховная сестра Мэгина, ее Кворум, их семьи, лорд Драко и Лорд Защитник наблюдали за парадом со ступеней Большого зала. Шествие возглавлял отряд военных барабанщиков, они были выстроены в колонну по пять, отбивали четкий маршевый ритм, который почти тонул в веселых одобрительных криках зрителей, что тянулись за процессией по обеим сторонам улицы. За барабанщиками шагали все незанятые на дежурстве по городу защитники.За пехотой следовала кавалерия. Их выхоленные лошади гордо ступали по мощеным улицам Цитадели. По мере приближения отряда приветственные крики толпы становились все громче и радостнее. Суровое выражение на лице Дженги немного смягчилось, и он отсалютовал, прижав кулак к сердцу. Защитники были его жизнью, и один только вид их в парадной форме, в красных обтягивающих мундирах со сверкающими на солнце серебряными пуговицами никогда не оставлял его равнодушным.Когда кавалерия прошла, стоящая рядом Мэгина улыбнулась Дженге.— Вы можете гордиться вашими защитниками, милорд, — сказал она.— Это ваши защитники, ваша милость, — с искренним уважением ответил он пожилой женщине.— Тогда мы оба можем ими гордиться, — мягко кивнула она.Дженга поклонился Верховной сестре и снова обратил свой взор на парад. Сразу за кавалерией показались колонны Гильдий торговцев. Впереди двигалась украшенная цветами платформа с огромной плетеной свиньей наверху. Платформу тянули десять здоровенных парней, все одетые в одинаковые зеленые фартуки. На их широких кожаных поясах был представлен впечатляющий арсенал разнообразных ножей. За Гильдией мясников следовала платформа Гильдии пивоваров. «Если и не они открывали парад гильдий, то уж явно были самыми популярными среди них», — решил Дженга. Молодые женщины, одетые в едва ли приличные белые платьица, то и дело наклонялись к бочкам, раздавая бесплатные кружки пива всем, кто мог до них дотянуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157