– Не волнуйтесь, мне уже лучше.
К семи часам дешевые места распродали, очередь за дверью ожидала билетов по два восемьдесят. Кто не хотел ждать, брали билеты по четыре шестьдесят. Сейчас закончится дополнительный фильм, потом перерыв, чтобы съесть мороженое и дать возможность оставшимся на улице попасть в зал, прежде чем «Санта Клара» пойдет на экране в последний раз.
Кода Мартин направился к дверям, чтобы впустить первую партию людей из очереди за билетами, я окликнула мистера Кинга.
Тот даже испугался, увидев выражение моего лица.
– Ради Бога, простите, но мне так плохо! Кажется, я заболела.
– Бедняжка! Как же вы… Чем я могу помочь?..
– Я… Мне нужно ещё обслужить очередь.
– Нет, вижу, вы не сможете.
– Боюсь, что не смогу. Вы не могли бы их задержать на несколько минут?
– Давайте, я сяду сам. И позову билетершу.
Я забрала свою сумочку и, шатаясь, выбралась из стеклянной будки.
– Я полежу немного… Вы справитесь?
– Конечно. – Он влез в киоск как раз к тому моменту, когда подошли первые клиенты.
Я поплелась подальше от кабинета директора. Нужно пройти мимо контролера, потом по коридору и к дамскому туалету с той же стороны, что и двери в зал.
Вместо того, чтобы войти туда, я повернула в залу. Одна из билетерш направила на меня фонарик, но тут же узнала.
– Где Глэдис? – прошептала я.
– У противоположной двери.
Глэдис у двери не оказалось, она, включив фонарик, искала свободные места, поэтому мне даже не пришлось ничего придумывать. Я вышла из зала, миновала коридор, оказалась в фойе уже с другой стороны и сразу направилась к кабинету директора.
Внутри горел свет. Я прикрыла дверь, но не заперла её, взяла стул и скинула туфли.
Шкаф картотеки, верхний ящик. Ключа не было. По очереди проверила пять других ящиков. Ничего… Я передвинула стул и заглянула в верхний ящик с другой стороны. Он полон был рекламных проспектов, старых газет и прочим барахлом. Под ним оказались перчатки мистера Кинга; в большом пальце одной из них лежал ключ.
Прошло почти две минуты. Ключ к сейфу подошел и повернулся, но чтобы открыть массивную дверь, пришлось приналечь.
В трех нижних отделениях – только бумаги, но в выдвижном ящичке за мешочками с мелочью лежали кучей пачки банкнот. И сегодняшняя, и субботняя выручка.
В сумочку средних размеров поместится много денег, если её заранее опорожнить. Я закрыла сейф и положила ключ на место. Потом надела туфли и подошла к двери. За нею слышались шаги, звон и щелчки игорных автоматов.
Теперь я вновь нырнула в кинозал. Глэдис была на месте.
– Полный зал? – спросила я, не успела она открыть рот.
– Да, осталось мест двадцать по четыре шестьдесят да несколько дешевых, и только. Ты закончила?
– Нет, сейчас вернусь, – и я направилась вдоль боковой стены.
– Жизнь у меня нелегкая, – мужчина на экране, казалось, смотрел на меня.
– Она мне не нравится, – отвечала ему девушка, – но я готова разделить её с тобой.
Слова пришлись как нельзя кстати. Я вышла через боковую дверь на улицу.
2
Через год я написала в Барнс, предложив свои услуги фирме «Джон Ротлэнд и K°».
Не знаю, может судьба или предопределение и существуют. Скажем, есть дурные приметы – пройти под лестницей или рассыпать соль. Но когда я писала это письмо, никакое предчувствия меня не мучило. С таким же успехом я могла выбрать другое объявление или развернуть другую газету.
С января я работала в Лондоне в страховой фирме «Кендэлс», но вскоре поняла: единственное, на что здесь можно рассчитывать, – это рекомендация. Потому я задержалась там ровно настолько, чтобы её получить, старательно подыскивая более подходящее место.
В ответ пришло письмо на фирменном бланке «Джон Ротлэнд и K°, полиграфия высокого класса, учреждена в 1869 году».
«Дорогая мисс, благодарим, что вы откликнулись на наше объявление. Просим зайти к нам в следующий вторник, десятого числа текущего месяца, в одиннадцать часов утра.
С. Уорд, управляющий.»
Здание фирмы оказалось весьма внушительным. Подождав в приемной, пока шло собеседование с другой девушкой, я вошла в небольшую комнату. За письменным столом сидели двое и задавали обычные вопросы.
Я представилась Мэри Тейлор, сообщила, что с января работаю в «Кендэлс». Раньше не работала. В двадцать лет вышла замуж и жила в Кардиффе с мужем, пока тот в ноябре прошлого года не погиб в автомобильной катастрофе. Хотя после него осталось немного денег, пошла работать. После школы я училась стенографии и машинописи, а ещё закончила курсы бухгалтеров. В «Кендэлс» работаю машинисткой-стенографисткой, но ищу работу с большими перспективами.
Сама я пока изучала тех двоих. Управляющему, мистеру Уорду, было за пятьдесят. Сухой, угрюмый, в очках с золотой оправой, с бородавкой на щеке, он явно принадлежал к тем людям, которые с трудом пробились наверх только годам к сорока, и горе тому, кто попытается сделать это в тридцать девять. Другой был моложе, с густыми темными волосами и таким бледным лицом, словно после тяжелой болезни.
– Вы долго жили в Кардиффе, миссис Тейлор? – спросил управляющий.
– Нет, я с восточного побережья. Но муж работал в Кардиффе.
– А где вы учились?
– В Норидже.
– Ваши родители сейчас живут там? – спросил молодой.
– Нет, сэр. Когда я вышла замуж, они уехали в Австралию.
Мистер Уорд поерзал на стуле.
– Вы можете представить ещё какие-то рекомендации, кроме «Кендэлс»?
– Не знаю… Скорее, нет. Меня, конечно, знают в кардиффском банке, где у меня счет. «Ллойд Бэнк» на Монмаунт-стрит. С тех пор, как переехала, я пользуюсь их услугами.
– Сейчас вы живете в Лондоне?
– Да, снимаю комнату в Суиз-Коттедж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82