ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я сообщила домашним в Камелоте, что собираюсь ее навестить и несколько дней буду отсутствовать. Мы выехали с Грифлетом рано утром без всякой пышности и фанфар и еще до полудня сменили дорожные костюмы на грубую крестьянскую одежду.
Моя старая кобыла Фезерфут сама выбрала шаг, и, добравшись до Амсбери, мы представляли собой пару странников, слившихся с людским потоком. Уже наступил вечер, когда Грифлет поставил лошадей в конюшню и вместе с другими паломниками мы пешком направились к дольменам.
Боги по всей Британии оставили камни, стоящие вкруг, но самым святым из всех мест был Стоунхендж. Огромные грубые глыбы возвышались в три человеческих роста, а внешний их ряд связывали наверху горизонтальные камни, образуя кольцо. Греки считали его храмом их солнечного бога Аполлона, но мы, британцы, называем его Танцем Гиганта и не допускаем мысли, чтобы его мог построить один-единственный бог. Даже самое могущественное божество не способно без помощи соорудить такой храм.
В юности Мерлина отправили поставить на место несколько упавших камней. Когда маг справился с задачей, его отец уже умер и был погребен под каменным алтарем, который Мерлин задумал как памятник кельтским героям прошлого. Через несколько лет там похоронили отца Артура, и место стало своеобразной гробницей верховных королей. Когда-нибудь и самого Артура погребут во внутреннем святилище.
Преодолев последний некрутой подъем, мы увидели камни, громоздившиеся над нами на фоне вечернего неба. Зрелище было захватывающим, но я остановилась как вкопанная еще и от того, что вся местность вокруг Стоунхенджа мерцала огнями костров. Сотни, а может быть, тысячи паломников толпились у общих котлов с кипящим мясным варевом, танцевали у костров, наполняли воздух своим пением и смехом. Здесь было гораздо больше людей, чем я предполагала, и холодок дурного предчувствия прошел у меня по спине.
Натянув капюшон на лоб, я шла вслед за Гриф летом и не раскрывала рта, когда он говорил за нас двоих. Он сердечно приветствовал каждого и как бы нечаянно сообщал, что мы братья и пришли из деревни, чтобы встретить восход и посмотреть, какое чудо сотворит жрица. Поскольку и все остальные пришли сюда с той же целью, его рассказ с готовностью принимали.
Вокруг только и говорили о том, что должно было произойти, и бросали быстрые взгляды на факельщиков, которых Моргана расставила в каждом проеме внешнего каменного кольца. То ли чтобы удерживать снаружи толпу, то ли чтобы не выпускать неведомые силы изнутри, они в окаменевшем молчании застыли в ночи. Некоторые из наших спутников творили знаки против зла, другие почтительно кланялись святилищу, но я не заметила, чтобы кто-нибудь перекрестился. Наверное, христиане не имели желания противиться Моргане во время ее страшного обряда.
Ни Грифлет, ни я не хотели принимать участия в пирушке, которая обещала продлиться всю ночь, и, раскатав постели, заснули у одного из монолитов.
В самые холодные предрассветные часы нас разбудил заунывный звон, словно от большого колокола. Все ринулись к огромным камням, и, как только мы поднялись на ноги, нас подхватила толпа. На бегу я потеряла Грифлета и оказалась в первом ряду зрителей, прорвавшихся внутрь внешнего круга. Факельщики отошли и обступили ограждение алтаря, чтобы люди не подходили к нему слишком близко. Они были рослые, наверное, из тех телохранителей, которых Моргана везде брала с собой, и мои соседи, толкаясь, выбирали место, чтобы можно было смотреть между ними и изогнутыми камнями алтарной ограды.
По паре факелов поместили в каждом конце алтаря, а посередине, в пятне их света, ритмично и размеренно карлик бил молотком с двумя ручками в гонг, который висел над его головой.
Его вид заставил меня содрогнуться. Помощник Морганы имел могучую, как у кузнеца, верхнюю часть тела: широкие плечи, бычью шею, но ноги были настолько коротки, что он едва доставал нормальному человеку до груди. Мрачный и преданный, он всегда был рядом со жрицей озера, и поговаривали, что любил ее безнадежной любовью.
Когда верующие собрались, карлик опустил молот, и последние отзвуки гонга замерли в ночи. Несмотря на свой рост, он имел зычный голос и объявил появление феи Морганы, верховной жрицы Богини и госпожи озера. Толпа притихла и подалась вперед, чтобы лучше все разглядеть, потом удивленно зашумела, когда сестра моего мужа вынырнула из тени и прыгнула на плоский камень алтаря. Как и раньше, изящная и красивая, она стояла неподвижно, как статуя, и блики от факелов играли на ее белом платье. Черные, точно ночная туча, волосы, как у девочки, разметались по лицу, массивный золотой обруч обвивал шею. Сложив руки для благословения, она медленно поворачивалась, обращаясь к стоящим вкруг верующим. Когда всеобщее внимание было приковано к ней одной, она воздела руки к звездному небу, молчаливо приветствуя Богиню. Рукава ее платья упали, и я увидела на одной руке золотую змейку, на запястье другой сверкнули тяжелые с эмалью браслеты.
Напряженная, как натянутая тетива лука, верховная жрица ждала появления божества. Я подумала, что есть единственная цель, которая связывает священнослужителей и королей: и те и другие должны быть готовы предложить свои жизни в качестве мостика между богами и людьми. А взамен они ждут верности и готовности к сотрудничеству. Здесь толпа отвечала на призыв в полной мере, посылая госпоже озера волну за волной почтение. Наконец Моргана все сметающим жестом уронила руки и, призвав Богиню со всех сторон горизонта, приступила к молитве.
Голос ее завораживал: то падал вниз, то взмывал вверх и с небес снова низвергался на землю, пока она звала Мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Моя старая кобыла Фезерфут сама выбрала шаг, и, добравшись до Амсбери, мы представляли собой пару странников, слившихся с людским потоком. Уже наступил вечер, когда Грифлет поставил лошадей в конюшню и вместе с другими паломниками мы пешком направились к дольменам.
Боги по всей Британии оставили камни, стоящие вкруг, но самым святым из всех мест был Стоунхендж. Огромные грубые глыбы возвышались в три человеческих роста, а внешний их ряд связывали наверху горизонтальные камни, образуя кольцо. Греки считали его храмом их солнечного бога Аполлона, но мы, британцы, называем его Танцем Гиганта и не допускаем мысли, чтобы его мог построить один-единственный бог. Даже самое могущественное божество не способно без помощи соорудить такой храм.
В юности Мерлина отправили поставить на место несколько упавших камней. Когда маг справился с задачей, его отец уже умер и был погребен под каменным алтарем, который Мерлин задумал как памятник кельтским героям прошлого. Через несколько лет там похоронили отца Артура, и место стало своеобразной гробницей верховных королей. Когда-нибудь и самого Артура погребут во внутреннем святилище.
Преодолев последний некрутой подъем, мы увидели камни, громоздившиеся над нами на фоне вечернего неба. Зрелище было захватывающим, но я остановилась как вкопанная еще и от того, что вся местность вокруг Стоунхенджа мерцала огнями костров. Сотни, а может быть, тысячи паломников толпились у общих котлов с кипящим мясным варевом, танцевали у костров, наполняли воздух своим пением и смехом. Здесь было гораздо больше людей, чем я предполагала, и холодок дурного предчувствия прошел у меня по спине.
Натянув капюшон на лоб, я шла вслед за Гриф летом и не раскрывала рта, когда он говорил за нас двоих. Он сердечно приветствовал каждого и как бы нечаянно сообщал, что мы братья и пришли из деревни, чтобы встретить восход и посмотреть, какое чудо сотворит жрица. Поскольку и все остальные пришли сюда с той же целью, его рассказ с готовностью принимали.
Вокруг только и говорили о том, что должно было произойти, и бросали быстрые взгляды на факельщиков, которых Моргана расставила в каждом проеме внешнего каменного кольца. То ли чтобы удерживать снаружи толпу, то ли чтобы не выпускать неведомые силы изнутри, они в окаменевшем молчании застыли в ночи. Некоторые из наших спутников творили знаки против зла, другие почтительно кланялись святилищу, но я не заметила, чтобы кто-нибудь перекрестился. Наверное, христиане не имели желания противиться Моргане во время ее страшного обряда.
Ни Грифлет, ни я не хотели принимать участия в пирушке, которая обещала продлиться всю ночь, и, раскатав постели, заснули у одного из монолитов.
В самые холодные предрассветные часы нас разбудил заунывный звон, словно от большого колокола. Все ринулись к огромным камням, и, как только мы поднялись на ноги, нас подхватила толпа. На бегу я потеряла Грифлета и оказалась в первом ряду зрителей, прорвавшихся внутрь внешнего круга. Факельщики отошли и обступили ограждение алтаря, чтобы люди не подходили к нему слишком близко. Они были рослые, наверное, из тех телохранителей, которых Моргана везде брала с собой, и мои соседи, толкаясь, выбирали место, чтобы можно было смотреть между ними и изогнутыми камнями алтарной ограды.
По паре факелов поместили в каждом конце алтаря, а посередине, в пятне их света, ритмично и размеренно карлик бил молотком с двумя ручками в гонг, который висел над его головой.
Его вид заставил меня содрогнуться. Помощник Морганы имел могучую, как у кузнеца, верхнюю часть тела: широкие плечи, бычью шею, но ноги были настолько коротки, что он едва доставал нормальному человеку до груди. Мрачный и преданный, он всегда был рядом со жрицей озера, и поговаривали, что любил ее безнадежной любовью.
Когда верующие собрались, карлик опустил молот, и последние отзвуки гонга замерли в ночи. Несмотря на свой рост, он имел зычный голос и объявил появление феи Морганы, верховной жрицы Богини и госпожи озера. Толпа притихла и подалась вперед, чтобы лучше все разглядеть, потом удивленно зашумела, когда сестра моего мужа вынырнула из тени и прыгнула на плоский камень алтаря. Как и раньше, изящная и красивая, она стояла неподвижно, как статуя, и блики от факелов играли на ее белом платье. Черные, точно ночная туча, волосы, как у девочки, разметались по лицу, массивный золотой обруч обвивал шею. Сложив руки для благословения, она медленно поворачивалась, обращаясь к стоящим вкруг верующим. Когда всеобщее внимание было приковано к ней одной, она воздела руки к звездному небу, молчаливо приветствуя Богиню. Рукава ее платья упали, и я увидела на одной руке золотую змейку, на запястье другой сверкнули тяжелые с эмалью браслеты.
Напряженная, как натянутая тетива лука, верховная жрица ждала появления божества. Я подумала, что есть единственная цель, которая связывает священнослужителей и королей: и те и другие должны быть готовы предложить свои жизни в качестве мостика между богами и людьми. А взамен они ждут верности и готовности к сотрудничеству. Здесь толпа отвечала на призыв в полной мере, посылая госпоже озера волну за волной почтение. Наконец Моргана все сметающим жестом уронила руки и, призвав Богиню со всех сторон горизонта, приступила к молитве.
Голос ее завораживал: то падал вниз, то взмывал вверх и с небес снова низвергался на землю, пока она звала Мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149