При виде друг друга братья на секунду застыли.
– Слава Богу, – радостно воскликнул Борс. – Я уж думал, ты мертв.
Лионель ничего не ответил, но с леденящим душу воплем кинулся к брату. Борс бросил поводья и раскрыл было ему объятия, но тут же оказался на земле. Лионель налетел на него, точно смерч, бил по щекам и груди, царапался и кусался. Вмиг собралась толпа мальчишек с конюшни и принялась подбадривать катающихся в грязи и конском навозе мужчин.
На шум из амбара выскочил Бедивер, но, как рассказывал мне потом, не нашел нужным разнимать драку, когда понял, что братья под стать друг другу по силам.
– Я подумал, пусть Лионель лучше так выпустит пар, чем затаит злобу.
Когда вечером Борс присоединился к нам за ужином, на лбу у него оказалась повязка, глаз подбит, на лице красовалось несколько синяков. Но он сел рядом с Лионелем, на котором также остались следы их раздора, – и оба брата были в веселом расположении духа.
– Я не привез грааля, – ответил Борс на вопрос Артура и сразу посерьезнел. – Но я знаю, что это такое, и даже его видел.
Все домашние возбужденно подняли головы.
– Расскажи нам! Расскажи нам! – отовсюду летели просьбы, а Артур заметил, что скорее отложит ужин, чем будет дожидаться рассказа.
Поэтому мы окружили Борса, как любого сказителя; и он вышел на середину зала. Меня поразило, что этот прежде пышно разодетый воин теперь носил лишь крестьянскую рубашку и штаны. На шее на кожаном шнурке висел маленький деревянный крестик.
– Так вот, – задумчиво начал он. – Я был уверен, что монахи в Гластонбери знают все, что можно знать о Граале, и поэтому, расставшись с Лионелем, направился прямо туда. По дороге я повстречал священника, который недавно виделся с Иллтудом в монастыре в Ллантвите, и какую-то часть пути мы проехали вместе. Я спросил его о святой реликвии, и он ответил, что слышал только о чаше старинной работы, в которую во время распятия собрали кровь Христа. После смерти Христа Иосиф Аримафейский привез ее в Британию, но много лет ее никто не видел. Поскольку она когда-то содержала кровь Спасителя, монах полагал, что она способна исцелять болезни и раны, давать пищу и благость достойным душам. А именно это и говорят о Граале.
В это время юноша, подававший на стол, прорвался в середину круга и предложил Борсу кубок вина, но белокурый бретонец лишь покачал головой.
– Тот же самый святой человек поведал мне, что лишь самые чистые выдержат испытание. Он сказал, что мне ежедневно следует посещать службу и воздерживаться от вина и мяса, пока мое испытание не останется позади. Поэтому я возьму лишь немного хлеба и выпью воды. И еще я поклялся остаться холостяком и не отнимать жизни даже у заклятого врага.
Последнее замечание вызвало у рыцарей возгласы удивления, но когда-то кровожадный воин обвел взглядом круг.
– Если победа достигнута, ни к чему проливать кровь. – В его тоне сквозила такая спокойная уверенность, что даже Гавейн кивнул и отвернулся перед ликом такой простой правды. А я решила, что Борс, наверное, гораздо глубже, чем я считала раньше.
– Каждый раз, когда я побеждал врага, я отправлял его к вашему величеству. От моего имени к вам должны были прийти четверо. – Артур в подтверждение кивнул, и Борс продолжил рассказ: – Я шел туда, куда вела меня моя мойра, ни разу не уклонившись от приключения, но постоянно видя перед собой вдохновляющую цель. Однажды моя дорога пересеклась с дорогой брата, – Борс скосил глаза в сторону Лионеля, – и мне пришлось выбирать между ним и своей духовной клятвой. Какое бы решение я ни принял, оно грозило мне бесчестием. А потом, когда я услышал, что Лионель умер… О Боже, это были самые черные дни в моей жизни: я ведь решил, что он погиб, потому что я не пришел ему на помощь.
– А что тебе тогда оставалось думать, – проворчал Лионель.
– А счастливейшим днем стал тот, когда я обнаружил, что он жив! – добавил Борс, обезоруживая всех, в том числе и брата, своей широкой улыбкой. – За это я благодарю небесного Отца и его Сына.
– Но Грааль! Расскажи нам о Граале! – закричал кто-то, и бретонец кивнул в знак согласия.
– Я простой человек и не обладаю, как Персиваль, даром прозрения. Но я понимаю то, что вижу. И понимаю, что мне было суждено встретить Персиваля и Галахада. Это они нашли святую чашу.
– Галахада? – имя неожиданно соскочило у меня с губ. Меня озарила надежда, что вести о сыне могут принести и весть об отце.
– Его самого, миледи. Но первым я встретил Персиваля – этого маленького дикаря, выросшего среди зверей. Каждый из нас был рад повстречаться с другим странствующим рыцарем. Юноша был весел и наслаждался поисками, точно обедом. И хотя его манеры часто меня поражали, я заметил, что у него простое и чистое сердце.
– А Галахад? – напомнила я.
– Он присоединился к нам на берегу северного озера вместе с девой в монашеском одеянии. Ее звали Амид, и она оказалась сводной сестрой Персиваля.
В зале послышался удивленный гомон, а я улыбнулась про себя при мысли о том, что еще один отпрыск Пеллинора обнаружился в таком неподходящем месте. Казалось, что дети разбросаны по всей Британии, без сомнения, в результате поисков идеальной женщины.
– С тех пор Амид нас сопровождала, – продолжал Борс, – и потчевала рассказами о древних героях и волшебстве. Мне показалось, что она и Галахад полюбили друг друга, хотя это был чистый, духовный, а не плотский союз, – быстро добавил он.
– Всю зиму мы путешествовали по северным землям и были холодные и голодные, когда ранней весной подошли к крепости на холме. Но, несмотря на наше состояние, воины отказались нас впустить, пока один из нас не согласится добровольно отдать чашу крови на удобрение полей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149