Крупными, ясными буквами капитан подписывается: "Вольфганг Гартбах". Затем он завинчивает авторучку, складывает лист бумаги и прячет его в конверт с напечатанным уже адресом. Он отодвигает стул от стола и в упор смотрит на Руди. Руди становится не по себе. Он откашливается и говорит:
- Я новый каютный юнга.
Теперь и капитан нарушает молчание.
- Хорошо, - говорит он, и снова воцаряется тишина.
Руди видит, как капитан достает из выдвижного ящика стола большой конверт. Конверт этот хорошо знаком Руди.
- Я говорил с капитаном Вельксанде. Ничего хорошего о тебе и твоем товарище он мне не сообщил. Как, бишь, тебя зовут?
Руди называет свое имя.
- Хорошо, - говорит капитан. Затем он вскрывает конверт и листает тоненькую тетрадку. - Неповиновение - вещь опасная, дурная! Это... - Он прерывает себя: - Я тебе проповеди читать не собираюсь. Ты уже наказан: ты поступил к нам не как матрос. Я советую тебе отнестись серьезно к своим обязанностям. Дело не в том, на какое место тебя назначили. Мы существуем на свете не для того, чтобы быть счастливыми, а для того, чтобы выполнять свой долг. Запомни это. Твое поведение подскажет мне, понял ли ты меня и понял ли ты свою ошибку. Вот тебе моя рука!
Капитан встает. Он на целую голову выше Руди. Руди словно манекен протягивает капитану руку. Он делает серьезное мужественное лицо, он страшно горд.
- А теперь - за работу! И пришли ко мне своего товарища.
- Так точно! - чеканит Руди, щелкая каблуками.
Капитан улыбается и кивает ему.
Руди мигом сбегает по трапу, будто кто-то за ним гонится. В буфетную ему сейчас идти неохота, и он напрямик несется в свою каюту.
- Что это с тобой? - удивленно спрашивает Куделек.
Руди глубоко дышит.
- Знаешь, - говорит он, садясь на койку, - знаешь, Старик-то...
- Ну, чего?
- Знаешь, он - полный порядок!
7
После полудня "Сенегал" берут на буксир. Свободные от вахты матросы и механики стоят, прислонившись к фальшборту. Грузная фигура кока виднеется в дверях камбуза. Поваренок чистит посуду, но и он больше уделяет внимания реке, чем кастрюле. Рука с тряпкой двигается как-то механически. Калле, помощник кока, сидит тут же на одной из четырех пивных бочек, загораживающих проход по левому борту, и поглаживает рыжего пятнистого кота.
Недалеко от него, рядом с Кудельком, стоит Руди. Он даже слышит, как мурлычет кот. Все, кто не занят, вышли на палубу в последний раз полюбоваться городом. На причалах собралось много народу, и все машут на прощание. Играет оркестр. Мимо "Сенегала" медленно проплывает большой белый корабль с двумя низкими трубами, весь украшенный разноцветными флажками. Там тоже столпился народ, люди машут платками и поют. "Сенегал" входит в кильватер белого красавца. Трижды завывают сирены - остался позади последний причал. Звуки оркестра доносятся с палубы все слабее. Теперь и "Сенегал" поравнялся с причалами, и люди на берегу прощаются заодно с командой старого грузового судна. И, хотя у Руди на берегу нет знакомых, он все же так долго машет своим носовым платком, что у него начинает болеть рука. Куделек вдруг кричит:
- Гляди, наша Лютте!
До причала очень далеко, люди на нем кажутся маленькими куколками, но Куделек подпрыгивает словно одержимый, размахивает руками и что-то кричит.
Все громче и громче доносится стук из машинного отделения. Железные плиты под ногами дрожат. Уже не слышно криков людей на берегу и только видно, как они все, словно по команде, разом опускают и поднимают белые платки.
Позади "Сенегала" показывается паровой баркас. Рядом с рулевым стоят двое мужчин. Один из них что-то кричит. Руди узнает в нем первого штурмана. Катер пересекает кильватер "Сенегала" и скрывается за кормой. Прежде чем побежать на правый борт, Руди еще раз смотрит на город, но провожающих уже не видно. Причал остался далеко позади. Кок засучивает рукава.
- Калле, пиво на корму!
Калле осторожно отпускает кота на палубу и тихо говорит ему:
- Стало быть, опять вся музыка сначала!
Он взваливает себе на плечо бочку, на которой только что сидел.
Перегнувшись через фальшборт, Руди видит, как внизу, в нескольких метрах от корпуса судна, пыхтит баркас.
Рулевой подруливает к забортному трапу. Матрос с "Сенегала" бросает ему конец. Брызгами разлетается вода.
Два человека перепрыгивают на трап, и баркас тотчас же отваливает. "Сенегал" ни на минуту не сбавил хода.
Руди судорожно хватается за железные поручни, зажмуривает глаза и снова открывает их: "Это же он!.." Хочется громко закричать. Руди бросается в кают-компанию, хватает Куделька за руку и тащит его за собой с криком:
- Скорее, скорей!
Первый штурман вместе со своим спутником уже поднялся по трапу.
- Да это же!.. - шепчет теперь и Куделек.
- Боцман Иогансен! - громко кричит Руди.
Боцман опускает свой мешок на палубу, улыбается и подходит к ребятам. Руди протягивает ему руку.
- Тоже в Африку собрались? - спрашивает Иогансен, крепко пожимая ребятам руки.
Но они и виду не показывают, что им больно, а хором отвечают:
- Да, тоже в Африку!
- Ну, посмотрим, посмотрим, чему вы научились! - Боцман внимательно оглядывает юнг.
Руди и Куделек опускают головы. На них ведь еще синие спецовки и белые бескозырки. Боцман Иогансен не знает, что они уже не...
- Мы ведь... Мы были... - запинаясь бормочет Руди.
Куделек дает ему пинка в бок.
- Вы останетесь на борту? - спрашивает он боцмана.
- Останусь, - отвечает Иогансен.
Еще минуту ребята смотрят на него, а потом со всех ног бросаются в буфетную.
- Кто бы мог подумать! - говорит Куделек.
Руди мрачно произносит, опустив голову:
- Он же считает нас палубными юнгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99