– Пусть это решает Сембур, – его глаза снова на несколько мгновений задержались на мне, как бы изучая, а затем Рильд медленно произнес: – Тебе разрешается остаться, дитя. Ты можешь стать послушницей в этом монастыре и изучать Истинный путь.– Нет, высокорожденный, я должна пойти с Сембуром, – выпалила я.Пару минут верховный лама смотрел на меня в молчании, затем пожал плечами:– Каждый сам творит бремя своей кармы. Ступай, дитя, с моим благословением.Его рука слегка шевельнулась, глаза закрылись, и мы с Сембуром остались в комнате словно одни. Отворилась дверь, и появился Мудок. Он не произнес ни слова, но мы сразу же отправились вслед за ним через вереницу комнат, коридоров, лестниц, пока снова не оказались под лучами холодного зимнего солнца.По-видимому, я, сама того не заметив, расплакалась. Во всяком случае, на моих щеках были слезы. Стерев их, я сказала:– Прости меня, Сембур. Ну, за то, что я сказала тебе «замолчи» и вообще… Я просто не соображала, что делаю.– Не имеет значения, моя милая, – очень ласково произнес Сембур, положив мне руку на плечо. Мы возвращались туда, где оставили наших пони. – Верховный лама сказал, что я должен убраться отсюда, верно?Я кивнула.– Так приказал сам царь. И верховный лама Ло Мантанга, где они устраивают главный праздник. Они не хотят, чтобы сюда пришел чужеземный демон и навлек на них беды.– Ты все расскажешь мне, Джейни, когда мы будем дома. Пойду получу у старого Таши наши деньги.Ламы уже закончили оценку привезенного караваном груза и отложили то, что заберет монастырь. Еще до того, как мы прибыли, я заметила, что старый Таши собирается затеять целое представление из-за горсточки серебряных монет, которую должен нам заплатить, но Сембур, протянув руку, стоял с мрачно-решительным видом до тех пор, пока старик не открыл, наконец, свою сумку.Через десять минут мы снова были в пути, мы возвращались в Намкхару – деревню, которая, сколько я себя помню, была моим домом и которая скоро перестанет им быть. Сембур был погружен в глубокое раздумье. Я понимала, что когда мы окажемся дома, он меня обо всем подробнейшим образом расспросит, поэтому пыталась припомнить каждое слово, произнесенное прорицательницей. Еще я размышляла о том, как поточнее перевести все это на английский. Два языка отличались настолько, что перевод с одного на другой всегда был очень труден.Тени уже сгущались, когда мы прибыли в Намкхару. На юге под лучами гаснущего солнца вспыхивали огромные пики Аннапурна и Дхаулагири, к западу тянулась гряда Гималаев, так высоко поднимаясь в поднебесье, что казалась единым мощным и плотным облаком. Одним из моих излюбленных занятий было стоять на мосту в том месте, где речка делала изгиб около Намкхары, и наблюдать, как солнце заходит за величественные вершины гор. Когда же мне приходилось пасти яков и на заре гнать их в деревню на дойку, сердце мое наполнялось восторгом при виде того, как горы на востоке покрываются золотом, разбуженные и первыми встречающие начинающийся день. Однако в тот день, когда пришел последний караван, мне было не до того. Я была слишком испугана и расстроена.Старый Таши повел караван к складу и помещениям для скота, которые находились посреди деревни. Быстро попрощавшись с Гхенлингом и еще кое с кем из спутников, мы с Сембуром свернули к двухэтажному дому ИЗ грубого камня и утрамбованной земли, где на первом этаже снимали комнаты у братьев – мужей Чхелы. Дом принадлежал им двоим, и после смерти Чхелы они женились на другой женщине – вдове с двумя детьми, которую звали Качке.Мы медленно ехали по улочке, которая, извиваясь, вела к нашему дому, а вокруг шла оживленная торговля. Повсюду были лотки и лавки, увешанные гирляндами масляных ламп. Вот ювелиры, предлагающие разные сорта бирюзы, вот портные и торговцы тканями, здесь же зазывали прохожих предсказатели судьбы. Много продавцов овощей, зерна, масла, брусков чая, сахара и риса.В других лавках торговали мясом – козлятиной, свининой, бараниной и курами. По соседству с ними продавали всякую религиозную утварь и изображения богов и святых – написанные на свитках и сделанные из металла, а также филигранные украшения из золота и серебра. Нас в Намкхаре знали все – ведь мы были чужеземцы. Даже если я проживу здесь всю оставшуюся жизнь, то все равно останусь для них иностранкой. Но все же у нас были среди Ло-бас друзья, как правило, родители детей, с которыми я работала или играла, и пока мы шли домой, нас несколько раз окликали, чтобы поздороваться. Я с облегчением поняла, что иноземный демон с юга до сих пор еще не прибыл в Намкхару, потому что будь это так, все говорили бы о появившемся в поселке чужаке.Значит, мы в безопасности по крайней мере до утра, потому что Намкхару окружала высокая стена, в которой были только одни ворота. После того, как вошел караван, они уже закрылись на ночь. До зари стража не пропустит никого постороннего.Теперь нам, конечно, придется уйти в другую страну, и я задавала себе вопрос, куда именно Сембур предпочтет отправиться. Демон должен прийти с юга, поэтому мы, вероятно, пойдем на север – в землю Бод или еще дальше, туда, где живут желтолицые люди. Еще я гадала о том, какое зло совершил Сембур, ибо, по словам девушки, демон был послан расправиться с Сембуром именно из-за этого. Что бы она ни увидела в той блестящей черной жидкости, здесь, несомненно, крылась какая-то ошибка. Сембур не мог совершить ничего дурного.Первое, что мы сделали, придя домой, – это отвели наших пони в маленькую конюшню, накормили, напоили и почистили их. Ло-бас обычно так не поступали, но Сембур приучил меня к этому:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121