"Если
Штирлиц - русский резидент, - размышлял Геринг, - а русские
вот-вот будут в Берлине, то нет ничего проще, как вступить,
пока не поздно, в их чертову партию. Сейчас или никогда!! Война
проиграна. Лучше быть коммунистом, а не собачкой на побегушках
у этого шизофреника". И он решил провести совещание среди
офицеров, которым особенно доверял.
Когда все были в сборе, он решил отложить в сторону все
нацистские словечки и без предисловий начал проводить первое,
среди офицеров такого ранга, партийное собрание:
- Товарищи! - все были ошарашены. - Да, вы не
ослышались - то-ва-ри-щи! Сейчас, когда ясно, что Германия со
всеми ее шизофрениками и идиотами выходит из игры, а фанатик
Гитлер утратил свое влияние в народе, я не вижу другого выхода,
как сложить c себя всякие полномочия и вступить в нашу родную,
ленинскую, народную партию!
В кабинете, где проходило совещание, прошел шорох волнения
и недопонимания. Некоторые офицеры тут же покончили жизнь
самоубийством. Послышались робкие крики:
- Это... предательство!
- Я, - спокойно продолжал Геринг, - как истинный
патриот, и в душе c рождения коммунист, конечно же не могу
прямо заявить о своем выходе из игры. Но, мои дорогие товарищи
и друзья, если не сегодня - завтра будет поздно. По моим
тайным каналам нам стало известно, что Борман собирается
переправить все золото партии в свои надежные банки в
Швейцарии, - послышались еще выстрелы и крики отчаяния. Геринг
был непробиваем: - И нет никакой возможности воспрепятствовать
этому. Товарищи, Борман слишком глуп для бегства из Германии,
когда в нее войдут русские танки и слишком умен для того, чтобы
мы могли его одурачить! Денег нет! Продолжать борьбу - полная
бессмыслица! Быть верным идиоту и импотенту фюреру - значит
стать таким же как он! Бежать из Рейха - догонят и, мало
этого, изуродуют физиономию. В этой ситуации предлагаю
следующее. Первое. Связаться со штандартенфюрером, простите,
товарищем Исаевым (только дурак его еще считает офицером CC -
каждому здравомыслящему солдату Германии давно ясно, что он
никто иной, как советский шпион, простите, наш товарищ по
партии). Второе. По моим каналам, из Москвы были переданы
бланки заявлений для вступления в члены ВКП(б), мы размножили
их. Я думаю, хватит на всех, - и, посмотрев на несколько
наповал убитых офицеров, добавил: - И даже еще останется. Да,
я предлагаю всем вступить в ленинскую гвардию, чтобы хоть на
время спасти наши, давно никому ненужные, жизни.
Речь Геринга была равносильна ночному кошмару. Но те
офицеры, которые решили сохранить себе жизнь, покорно взяли
бланки заявлений и принялись их заполнять. Среди них был и сам
Геринг. Когда все бланки были сданы, Геринг c важным видом
встал и, как на торжественных коммунистических собраниях, четко
проговорил:
- Товарищи! Поздравляю вас со вступлением в ленинскую
партию, партию мира и труда! Предлагаю выдвинуть в качестве
кандидатуры на пост первого секретаря партийной ячейки
нацистской коммунистической партии труда (НКПТ) себя. Будем
голосовать или как?
Все офицеры хором ответили: "Или как!"
- Какие будут вопросы? - голосом бюрократа спросил
Геринг.
Молоденький офицер поднял руку, встал и недвусмысленно
спросил:
- Товарищ Геринг, я насчет партийных взносов. Зарплата,
наверняка, будет маленькая, а платить, как я слышал, надо
рублями, а нашими марками обклеиваются городские сортиры. Как
быть?
- В свое время, мы подумаем и об этом, - пробурчал
Геринг, махнув на всех рукой, давая понять, что партийное
собрание окончено.
После долгих, продолжительных аплодисментов, все разошлись
по домам.
ГЛАВА 14. ПРОВАЛ
Прошло двадцать семь часов и Штирлиц проснулся. Ни о чем
не подозревая, он поехал к Мюллеру. Штирлиц намеревался
получить хоть какие-нибудь разъяснения по поводу новых
увлечений группенфюрера, свидетелем которых он вчера был на
Одере. "Старик совсем свихнулся, - думал Штирлиц, закуривая
"Беломор" и заводя мотор".
Подъезжая к зданию Гестапо, советский разведчик
почувствовал что-то неладное, так как за ним, явно, была
устроена слежка. Когда до Гестапо оставался всего один квартал,
Штирлиц остановил машину. Взглянув в зеркало, он понял, что не
ошибся - старенький "Москвич", преследовавший его, остановился
метрах в двадцати от его новенького "Мерседеса". "Точно,
следят, - подумал Штирлиц, выходя из машины и направляясь к
"Москвичу", в котором сидели головорезы из подвалов Мюллера. -
Четверо! - сосчитал Штирлиц и полез в карман за любимым
кастетом".
Агенты Мюллера, которым было поручено следить за
Штирлицем, не на шутку перепугались, так как лицо
штандартенфюрера ясно говорило о его, далеко не мирных,
намерениях и, естественно, бросились врассыпную. Штирлиц был
неотразим. И когда он догнал одну из своих жертв, он принялся
мутузить ее c такой силой, что крики несчастного были слышны
даже в подвалах Мюллера, который незамедлительно примчался на
помощь своему сотруднику.
- Господин Штирлиц, - запыхаясь проговорил Мюллер, -
прошу вас, оставьте его.
Но Штирлиц был неумолим - в ход пошли ноги.
- Штандартенфюрер, немедленно прекратить! На вас люди
смотрят!
Штирлиц был непробиваем:
- Группенфюрер, эта скотина следила за мной! Я пытаюсь
выяснить, кто за этим, черт возьми, стоит!
- Это я ему приказал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69