Конечно, она помнила, что однажды этот тип до предела взбесил ее, но она
уже не помнила запах этого бешенства, и злоба давно ушла из нее. Поэтому
она просто неподвижно сидела и ждала, что скажет этот миляга. А он тоже не
торопился, медленно и чуть нахально разглядывая сидящую перед ним девушку.
Одетая в черное, Таллэ была почти неразличима в глубине палатки. Только
цепь-ожерелье и обруч на голове слегка светились в лунном свете, а в
глазах девушки луна отражалась влажным серебряным блеском.
Первой нарушила молчание все-таки она.
- Зачем ты сюда пришел? - спросила она без малейшего раздражения.
- Чтобы попросить у тебя прощения, - он улыбнулся.
- За что?
- За наш прошлый разговор. Извини меня, если можешь.
- Никогда бы не подумала, что ты способен на такую вежливость.
- А это не я, - он негромко рассмеялся. - То есть не совсем я. Час
назад иду мимо Раздола, никого не трогаю, вдруг из кустов выскакивает ваша
Мелиан и, бешено сверкая глазами, спрашивает, извинился ли я перед тобой.
Я объяснил ей, что никак не мог этого сделать, так как она сама запретила
мне появляться в Меловой роще. Тогда она сказала, что сейчас ты в
Пригорье, и прибавила: "Иди немедленно, не то я всажу в тебя стрелу". И
что-то там делает с тетивой своего арбалета. Пришлось идти.
- В таком случае считай, что я тебя простила, - спокойно ответила
Таллэ, вопросительно глядя на Эндвэлла. Но он не торопился уходить,
наоборот, присел у самого входа в палатку вполоборота к девушке, так что
их плечи почти соприкасались. Он взял в руки ее меч, лежавший у входа, и
повернул клинок к свету. Через все серебристое лезвие тянулась надпись,
сделанная черными знаками, чем-то напоминающими кусочки еловых веток с
осыпающимися иголками.
- Твой меч? - спросил он и добавил цитатой: - "Я вроде знаю
эльфийские руны, но эту надпись прочитать не могу".
- Это не руны, - ответила Таллэ. - Странно, что ты не узнаешь керат.
- Что-что?
- Хвоинки. Письменность Гранасии. Внешнее сходство с рунами,
действительно, есть, но принцип чтения совсем иной, - она откинула голову
назад и медленно, так, как произносят заклинания, проговорила: - Гондор о
рэли ранд, Дол-Амрот о рэли эглер, наи рэли стэр о-вел Арнор ла!
Он понял, она почувствовала это по его глазам. Только сейчас она
обратила внимание, что он одет не так, как в день их первой встречи.
Тогда, до начала Игры, он, как все, ходил в джинсах и свитере, теперь же
на нем был полный эльфийский прикид. На груди его, поверх светлой рубашки
и кожаной безрукавки, сверкала серебряная цепочка с большим
дымчато-зеленым камнем, на левой руке было кольцо с кристаллом того же
цвета. В таком виде, с потемневшими глазами на бледном лице, он показался
Таллэ еще красивее, чем в прошлый раз, но на нее это никак не действовало.
Ее мысли были заняты другим, и ей было все равно.
- Это твой девиз? - спросил Эндвэлл, возвращая меч на место. Сегодня
этот эльф и вел себя не так, как в прошлый раз, без обычного насмешливого
нахальства. Таллэ повернулась к нему, и во взгляде ее промелькнула тоска.
- Не знаю. И вообще я не верю ни в бога, ни в черта, ни в валаров. И
тем более не верю в силу любовных чар... - она опустила голову. Он слегка
провел рукой по ее волосам:
- А во что же ты тогда веришь?
- Только в себя. И в свою удачу.
- "Гондор моя родина, Дол-Амрот моя слава, но сердце мое лишь в
Арноре", - задумчиво повторил он по-русски со своим странным мелодичным
акцентом. - Послушай, можно мне еще раз взглянуть на подарок Ариэль?
- Нельзя, - резко ответила Таллэ. - Я его потеряла.
- Как потеряла? - он вздрогнул, и на лице его появилась тревога. -
Когда?
- Три дня назад. Знаешь близ харадской переправы такую здоровенную
березу? Так вот, три дня назад Гондор и Харад заключали там договор о
ненападении, а я смотрела на церемонию, сидя на этой березе...
- Ты СНИМАЛА церемонию, сидя на этой березе, - мягко поправил ее
Эндвэлл.
- Откуда ты знаешь? - Таллэ вскинулась, как от удара. - Джим
проболтался? Ну что это за документальные съемки, если о них все знают? Я
ведь потому и держу все в такой тайне!
- Выследила же ты меня, - сдержанно, почти ласково, ответил он. - Не
бойся, Джим не проболтался, и я тоже не проболтаюсь. Продолжай.
- В общем, я снимала, сидя даже не в позе лотоса. И когда, окончив
съемку, я попыталась слезть, ветка подо мной обломилась. А когда я падала,
какой-то сучок зацепил за цепочку, и она порвалась. Каким-то чудом я
приземлилась, ничего себе не сломав, не порвав и даже камеру не разбив.
Вот только два ногтя сорваны с правой руки... Листок я потом искала, но
так и не нашла.
- Так вот почему ты все время ходишь в перчатках, - догадался
Эндвэлл. - Дай сюда руку.
Она послушно протянула ему правую руку, и он снял с нее перчатку.
Кончики указательного и среднего пальцев были наглухо залиты биопластом,
казалось, что их закрывают жемчужные колпачки. Эндвэлл осторожно вложил
руку Таллэ между своих ладоней, и девушка тут же ощутила тепло и легкое
покалывание в поврежденных местах.
- Ну, вот и все, сейчас пройдет, - сказал он с улыбкой, однако к этой
улыбке примешивалась тревога. - Но вообще-то дело дрянь. Твой листок
нашли, видимо, в тот же день. И похоже, сделал это ни кто иной, как Энгус
Мак-Абердин.
- Саурон! - удивленно воскликнула Таллэ.
- Да, Саурон-2123, - подтвердил Эндвэлл. - Я почти убежден в этом.
- Отлично, - протянул Таллэ. - Это что же, получается, мне за своей
вещью придется идти прямо в Мордор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96