ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Часы и минуты
Повесть
словацк
С кошицкого аэродрома поднялся в воздух самолет, двое в нем осмотрелись, увидели друг друга и оба сделали для себя ужасное открытие — что он жив, что она здесь.
Инженера Митуха бросило в дрожь от страха, какого он никогда не испытывал, не то чтобы очень сильного, но непонятного, и, увидев в иллюминатор, как земля накренилась и уходит вглубь, он нашел в этом некую аналогию с недавним прошлым, на которое уже неохота оглядываться и в котором теперь не все видится отчетливо... Глядя на удалявшуюся землю, он без конца спрашивал себя: значит, она здесь? Не в Германии, не в Америке? Ведь собиралась уехать. Козыряла этим. Что она здесь делает?.. Страх, пусть и не сильный, но какой-то странный и неизъяснимый, имеющий связь не с ним одним, а со многими людьми, заставлял его время от времени поглядывать на эту женщину.
Земля перестала удаляться и выровнялась. Самолет гудел и рокотал звонким мерным голосом, иногда чуть- чуть покачивая крыльями. Белые облачка убегали назад, мелкие и реденькие.
Митух смотрел на Гизелу Габорову.
Она сидела на другой стороне, тремя рядами впереди, отвернувшись лицом к окну. Гизела поразилась, увидев инженера Митуха, но подавила удивление и страх, призвав на помощь самообладание, которое всегда служило ей надежным щитом и от себя, и от других. Прекрасный вид с самолета на землю порой немного отвлекал ее от стучавших в голове вопросов: значит, он здесь? Немцы не поймали его? Он от них ускользнул? И не умер тогда от раны и заражения? А был такой бледный, даже говорить не мог. Это он... Взгляд ее был прикован к бегущему внизу крохотному поезду.
Пассажиры занялись кто чем — одни взялись за газеты, другие закурили, кто-то задремал, там и сям разговаривали, а четверо молодых парней пустили по кругу початую бутылку вина.
Митух и Габорова почти все время смотрели на землю далеко внизу. Митух изредка бросал взгляд на пышный рыжий мех Гизелиной лисьей шубы. Он с нетерпением ждал минуты, когда покинет самолет и отправится на
свое совещание геологов. Он жаждал избавиться от Гизелы Габоровой, век бы ее не видеть и не встречать. Гизела Габорова спиной ощущала гнетущее присутствие Митуха, соображала, как бы заговорить с ним в Братиславе или в Праге,— интересно, что он ей скажет, надеялась по первым его словам угадать, что он о ней думает. Ей и самой еще было не ясно почему, но именно его первые слова возбуждали ее любопытство. Она думала, что они помогут ей, как помогает тонущему течение, выталкивая на берег...
В самолете слышалось приглушенное, но неприятное дребезжание.
Прочь от нее! — решил Митух, чувствуя в Гизеле Габоровой какую-то опасность для себя, для своей интересной работы, жены, детей и всего, что составляло его жизнь. Не видеть ее, не слышать!
Мне необходимо поговорить с ним! Гизела решила подойти к Митуху и завести разговор. Мне надо. Он летит то ли в Братиславу, то ли в Прагу, лучше бы в Прагу. Вот он, вот она — с тех пор прошло целых семь лет...
Первая среда апреля сорок пятого года прошла в Молчанах тихо и спокойно, хотя с юга, со стороны Рачан, Адамовцев, Боровцев и Млынской, доносилась непрерывная канонада, громче обычного. Тихо и мирно простирались вокруг Молчан поля, изрезанные круглыми, дугообразными и прямоугольными окопами, светящимися водой и жижей на дне и безмолвно смотрящими в предвечернее небо; поля, изрытые солдатскими ботинками, конскими копытами и колесами еще со времени осенних тактических учений двух первых в Молчанах немецких частей (первой командовал капитан Борек, второй — майор Дитберт); безлюдно было у прямого глубокого противотанкового рва меж Молчанами и расположенными в семи километрах к югу Рачанами, на дне рва блестела вода, а по краям бурой каймой лежала мертвая глина, тонким слоем разбросанная подальше вокруг, чтобы не громоздить насыпь или холм. Тихо и мирно ров пересекала дорога на Рачаны. По обе ее стороны грозно высились надолбы, ощерив на дорогу торчащие из бетона острые железные зубья. Земля у бетонных глыб была завалена грудами щебня, мешками цемента в дощатой обшивке и огромными шарами из бетона, похожими на пузатые бутыли. Вокруг остроконечных пик, торчащих из надолб над дорогой, порхали и чирикали сорокопуты. Тихо и мирно шла дорога в Черманскую Леготу, расположенную в пяти километрах западнее Мол- чан; по дороге, в трех километрах от Молчан, белел новый бетонный мост через довольно широкую запрудную речку. В канаве близ моста валялись обломки кузова и деталей сгоревшего «мерседеса». С обоих концов моста расхаживали до середины и обратно два немецких солдата, угрюмо глядя перед собой из-под надвинутых на глаза касок. В Молчанах тихо и мирно стояли одиннадцать спаленных домов. Черный дворовый пес Митухов, Цезарь, через оконные и дверные проемы гонялся за серым котом. Около одиннадцатого, бывшего дома вдовы Платенички, кот устроился на закопченном заборе и принялся умываться, поглядывая на Цезаря. Пес сидел на земле и лаял. Неподалеку от пепелища на школьном дворе громко и безысходно ревела скотина, голов двадцать голодных и худеющих на глазах бычков и телок, которых немцы пригнали из пригорных партизанских деревень, из Больших и Малых Гамров и Липника. Они стояли на привязи у железной ограды, уставясь в землю. Слюна струей текла у них на солому, истоптанную и перемешанную с песком, глиной и навозом.
Немецкий солдат Курт Калкбреннер остановился, с жалостью посмотрел на скотину, выругался и вошел в школу, где размещалась комендатура.
С юга, со стороны Рачан, Адамовцев, Боровцев и Млынской, надвигался вечер под несмолкающий грохот канонады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики