— Это Хассан, — произнес чей-то голос.— Предосторожность еще никому не мешала, — проворчал кто-то в ответ.— Тал, — сказал Хассан привставшему на стременах купцу.— У нас есть вода, — откликнулся тот, приветствуя бандита.Хассан тоже привстал на стременах, оглядывая пальмы, стены из красной глины, дома, многие из которых имели куполообразную форму, и сады.— Есть что-нибудь для меня? — поинтересовался купец.— Да, — ответил Хассан, откидываясь в седле. Рядом с его кайилом стояла сгорбившаяся, изможденная девушка. Это была Зина. Только сейчас она носила данное ей при рождении имя как имя рабыни. Так, чтобы лишний раз ее унизить, решил Хассан-бандит. Ее подруга по несчастью, которую звали Тафа, путешествовала привязанной к кайилу одного из разбойников. С внутренней стороны бедра обеих девушек стерлись до крови, коричнево-красные потертости тянулись до самых колен. На левом бедре одной из них красовалось недавно вытравленное тахарское клеймо. Остальные разбойники вели под уздцы груженных награбленным добром кайилов.В оазисах, подобных Двум Ятаганам, слепленные из глины и грязи домишки стоят по много лет. В этих местах годами не выпадает ни капли осадков.Когда же дождь наконец случается, это, как правило, настоящий потоп, превращающий все вокруг в непроходимое болото. За дождями следует нашествие пробудившихся от спячки песчаных мух, буквально изгрызающих людей и кайилов. Вообще летающие насекомые встречаются исключительно вблизи оазисов. Ползучие насекомые и насекомые-хищники могут обитать далеко от воды. Задит — это маленькая птичка с коричневыми перышками и острым клювом. Она питается насекомыми. Когда песчаные мухи одолевают кайилов, задит проводит на животном по несколько часов, выклевывая из шкуры мух и их личинок. Таким образом кайил избавляется от паразитов, но приобретает крошечные ранки, которые могут загноиться и превратиться в болезненные нарывы. Погонщики лечат эту беду вытяжкой из навоза кайилов.— Шесть дней назад, — сообщил купец, — аретаи из Девяти Колодцев совершили налет на оазис Песчаного Слина.Сообщение меня удивило.Я огляделся. В лунном свете было видно, что кайилы идут через сад. В предназначенных для охраны оазиса стенах зияли огромные проломы. Я насчитал одиннадцать срубленных финиковых пальм. Стволы валялись в пыли, листья засохли и покоробились, плоды недозрели. Финиковой пальме требуется несколько лет, чтобы достичь плодоносного возраста.— Они ворвались сюда прошлой ночью, — сказал купец. — Нам удалось их отогнать.— Аретаи — паршивые слины, — прошипел Хассан.Меня удивило, что его, бандита, могут всерьез волновать такие вещи.— Они засыпали колодец, — сказал купец. Некоторое время все молчали.Затем Хассан мрачно произнес:— Не шути так.— Я не шучу, — ответил купец.— Аретаи — паршивые слины, но они живут в Тахари.— Колодец засыпан, — повторил купец. — Хочешь посмотреть?— Нет, — прошептал Хассан.— Мы пытаемся извлечь песок и камни.Лицо Хассана стало белым как мел.Живущему в Тахари человеку трудно представить, что можно разрушить источник с водой. Более гнусного преступления просто не существует. Такое не совершают даже во время войны. Через несколько дней весть о том, что люди из племени аретаев засыпали или попытались разрушить колодец в Двух Ятаганах, достигнет самых глухих уголков пустыни. Совершенное против подчиненных каварам бакахсов злодеяние вызовет полномасштабный военный конфликт.— Мы уже разослали гонцов, — сказал купец.Это означало воинский сбор разбросанных по оазисам и стоянкам кочевников племен. Начиналась война. Аретаи засыпали колодец.— На дела это влиять не должно, — произнес купец, ощупывая рукой тело Зины.— Вы уверены, что это были аретаи? — спросил я.— Абсолютно, — уверенно ответил купец. — Они этого не скрывали.— На чем основана ваша уверенность? — настаивал я.— А сам ты из какого племени?— Это Хаким из Тора, — ответил за меня Хассан. — Я за него ручаюсь.— Окантовка агала была как у аретаев. И рисунок на седле. Не говоря о том, что при атаке они кричали:— За Девять Колодцев и Сулеймана!— Понятно, — пробормотал я.— Если аретаи хотят войны до разрушения колодцев, они ее получат, — заявил купец.— Мне надо уехать до рассвета, — сказал Хассан.— Конечно, — откликнулся купец. — Что мы имеем? Одна свободная и одна рабыня. — Он обернулся к двум помощникам. — Вьючных кайилов отвести на мой двор, тюки разобрать.Слуги кинулись исполнять приказание.— Интересно, Хассан, что это за рабыня, если ты решил привязать ее к своему седлу?Хассан только пожал плечами.— И клеймо на ней свежее.— Это верно, — кивнул Хассан.— Не сомневаюсь, ты сам прижег ее железом, — осклабился купец.— Сам, — ответил Хассан.— Прекрасная работа, — похвалил купец. — У тебя твердая рука.Девушка захныкала.— Я заклеймил многих женщин, — сказал Хассан.— И великолепно заклеймил, — восхищенно покачал головой купец, изобразив руками в воздухе изгибы тела девушки. — Она жива?— Потрогай и увидишь, — предложил Хассан.Девушка дернулась, цепи натянулись. Зажмурив глаза и стиснув зубы, она испустила отчаянный крик и замотала головой.— Жива, — осклабился купец.Невольниц обычно отвозили на продажу в оазис. Примерно за час до начала аукциона их начинали стимулировать.Купец подошел к Тафе, свободной женщине. Она беспомощно задергалась в веревках, стягивающих ее соблазнительное тело.— Ты свободная?— Да! Да! — выкрикнула она сквозь рыдания.— А мечешься как рабыня, — заметил купец. Она негодующе застонала.— Заводите, — бросил купец, обращаясь к Хассану и его помощнику. — Мы поставим их в оценочный круг, и я назову цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117