У нас не было никаких инструментов или карт, позволивших бы определить точное направление на Красный Камень или на Четыре Пальмы.Мы рисковали. Альтернативой риску была не безопасность, а неминуемая смерть.Одним из последствий плана Хассана явилось то, что в течение определенного времени мы шли на юго-запад от Клима, другими словами, еще глубже забирались в самые глухие и дикие уголки страны дюн, где нет даже караванных дорог.Я понял, что именно поэтому за нами устремился зверь.
— Воды осталось на четыре дня, — объявил я Хассану.— На шесть, — спокойно ответил он. — Два дня мы продержимся и без воды.Мы дошли до границы страны дюн. Я смотрел на безжизненные холмы, овраги, скалы и колючий кустарник.— Сколько еще осталось идти? — спросил я.— Не знаю, — пожал плечами Хассан. — Может быть, пять дней, может быть, десять.Мы не знали, в каком именно месте мы вышли из дюн.— Далеко мы забрались, — сказал я.— Ты не обратил внимания на ветер? — спросил Хассан.— Нет, — сказал я. О ветре я и не подумал.— Откуда он дует?— С востока.— Сейчас весна, — заметил Хассан.— Это играет какую-то роль? — спросил я. Ветер был точно таким же, как раньше, неутомимый, порывистый ветер Тахари. Разве что направление действительно изменилось.На четырнадцатый день нашего путешествия ветер задул с востока.— Да, — кивнул Хассан, — это важно.Два ана назад над горизонтом показался краешек солнца. Ан назад Хассан сказал:— Пора копать траншею.Стоя на коленях, мы руками вырыли траншею в потрескавшейся земле. Траншея получилась глубиной в четыре фута, очень узкая, копать ее было несложно. Мы вырыли ее строго перпендикулярно движению солнца, чтобы обеспечить тень в течение всего дня, за исключением нескольких полуденных часов.Стоя на краю траншеи, Хассан задумчиво повторил:— Это очень важно.— Я ничего не вижу, — сказал я.Лицо секли поднятые ветром песчинки.— Мы зашли слишком далеко, — произнес он.— Что-нибудь можно сделать? — спросил я.— Я лягу спать, — ответил Хассан. — Я страшно устал.Я видел начало бури. Далеко на востоке появилась тоненькая полоска на горизонте. И только потом до меня дошло, что высота полосы достигает сотен футов, а ширина — нескольких сотен пасангов. Небо стало серым, потом черным, как от дыма. Боясь ослепнуть, я закрыл глаза руками и сжался в комок на дне траншеи. Вокруг уже завывал ветер, песчинки до крови секли мои руки. Я рискнул приподнять голову. Небо почернело, вокруг бушевала песчаная буря. Я сидел в траншее, обхватив голову руками, и слушал бурю. Затем я уснул.Ближе к ночи мы с Хассаном проснулись и попили воды. Буря прошла. Мы снова увидели звезды. .— Сколько длятся такие бури? — спросил я.— Весна, — пожал плечами Хассан, как это принято в Тахари. — Никто не знает.— Разве я не твой брат? — спросил я. Хассан поднял голову.— Никто не знает, сколько продлится буря, — повторил он. — Может быть, несколько дней. Весна. И ветер дует с востока. — Хассан снова опустил голову и уснул.Спустя некоторое время я уснул тоже. Перед рассветом я неожиданно проснулся Он стоял, глубоко увязнув в песке, и смотрел на нас.— Хассан! — крикнул я.Хассан проснулся мгновенно. Мы вскочили, тут же по колено утонув в песке.Он разинул страшную пасть и склонил голову набок. В шерсть зверя набился песок. Он смотрел мне в глаза. Затем он вытянул гигантскую лапу и показал в сторону страны дюн.— Бежим! — крикнул Хассан.Мы выскочили из траншеи, стараясь держаться подальше от чудовища. Ветер валил с ног как нас, так и его, но зверь не делал попыток приблизиться. Он смотрел на меня и указывал в сторону страны дюн.— Вода, — сказал Хассан. — Вода!Он встал на бортик траншеи, прикрывая меня своим телом. Я медленно спустился на дно и, словно вызывая зверя на атаку, поднял бурдюки с водой. Хассан принял груз, дождался, пока я вылезу наверх, после чего мы стали медленно отступать, стараясь не поворачиваться к зверю спиной. Вокруг бушевали песок и ветер. Чудовище не шевелилось и не сводило с меня глаз. Огромная лапа указывала в сторону страны дюн.Мы с Хассаном, спотыкаясь, побежали в пустыню. На какое-то мгновение я потерял друга из виду, затем он появился в ярде впереди меня. Хассан бежал, глубоко увязая в песке. Я старался не отставать. Зверь нас не преследовал. Глава 20. КУРИЯ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В СТРАНУ ДЮН. Я ИДУ СЛЕДОМ — Он здесь, — сказал Хассан. — Но я не советую к нему приближаться.— Он мог бы убить нас в траншее, — заметил я. — И не убил.Буря прекратилась так же неожиданно, как и началась. Она продолжалась чуть больше суток. Ландшафт полностью изменился, однако мы без труда нашли нашу траншею. Продолжать путь в бурю мы не смогли. Менее чем через пасанг ветер свалил нас с ног, и мы прижались к песку, прикрывая головы бурдюками с водой. Потом все затихло.— Это только начало, — проворчал Хассан. — Есть смысл идти вперед, пока не начнется по-настоящему серьезный ураган.— Я возвращаюсь в траншею, — объявил я.— Я с тобой, — сказал Хассан.С небольшого пригорка мы увидели, что нашу траншею почти полностью занесло. Рядом с ней, наполовину засыпанный песком, лежал на спине курия.При нашем приближении он повернул голову.— Он жив, — прошептал Хассан.— Он ослаб, — сказал я.— А мы не ослабли? — огрызнулся Хассан. — Сил не осталось даже на воду.Я обошел курию кругом. Зверь прикрыл глаза. Песок засыпал его с головы до ног. Я опустился на корточки рядом с ним. Курия приоткрыл глаза и посмотрел на меня. На одном из шести пальцев левой лапы-руки тускло светилось тяжелое золотое кольцо.Таких украшений на куриях я еще не видел. Бывало, они носили браслеты или сережки, но кольцо на пальце — это что-то новое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117