Эред растерялся. Он беспомощно смотрел на Астарта, ничего не понимая.
Агенор разглядывал изображения богов на потолке.
- Обогнувший Ливию? Разве тот, за кого просишь, был помощником
кормчего или кормчий?
- Эред искусный мореход и искусный боец, способный водить флот, не
только бирему. Адмирал Агенор тому свидетель.
- Не гнушаешься ли моим даром?
- О нет, Великий царь! Твоя милость должна осчастливить достойного.
- Адмирал Агенор! Достоин ли, как его... Эред, быть тебе равным?
- Во многом он превосходит меня, Великий царь.
- Да будет так. Начальник писцов, исправить папирус! Но скажи,
фенеху, что ты требуешь взамен?
- Не оставь в беде, Повелитель, семьи тех, кто повернул вспять.
- Нет! - Фараон топнул, не считая нужным сдерживать свой гнев. - Вы
сговорились? Агенор просил о том же. Те люди осмелились нарушить мой
приказ. Так пусть будут их семьи нищими.
Фараон резко поднялся. Прием закончился.
Изумлению мореходов не было границ, когда они увидели адмиральский
жезл в руках ошалевшего Эреда.
- Слава обоим адмиралам! - крикнул Астарт.
- Слава! - нестройно заорали мореходы, успевшие на радостях
накачаться вином.
- Как предчувствовала... - Ларит несколько обиделась. - Не глупо ли
это, Астарт?
- Ахтой засмеялся:
- Он вечно останется дерзким мальчишкой. Да разве может Астарт
принять милость из рук тех, кого ненавидит?
- Люди заставили поверить Эреда, что он раб и рожден навсегда быть
рабом... - сказал Астарт Ахтою. - Вот, может быть, единственный случай,
когда люди же заставят его поверить, что он ничем не хуже других, что
может быть даже господином.
- Но самый большой раб - это и есть господин, - пробормотал Ахтой, но
никому не было дела до его неуместных, навевающих тоску, изречений.
Астарт уселся на борт.
- Так знаете, почему все прошло гладко, почему их не убило то, что
Сияющий Ра бегает по небосводу, как свихнувшийся от молитв жрец? Тщеславие
тому причиной. Владыка Египта до смерти рад, что Ливия, как предсказывали
его ученые советники, омывается со всех сторон морями. Ему выгодно не
сомневаться в том, что мы обогнули Ливию. Теперь весь мир будет знать о
пророческом даре фараона.
- Всего лишь символическая победа. - Агенор смотрел на пристань,
постукивая сверкающим жезлом по борту.
- Почему же? - возразил Ахтой. - Мы указали дорогу в Аден узкоглазым
пришельцам и зинджам Красного острова. Проложили Карфагену дорогу на юг, к
Колеснице Богов и дальше. Кое-что дали диким ливийцам и кое-что переняли у
них. Вырвали у арабов "отметный ветер". Открыли новые земли. А самое
главное - опрокинули веру в вечную дорогу солнца.
- В вечную дорогу Ра будут верить, как и прежде, - ответил адмирал, -
а все остальное лет через пять обратится в дикую легенду, ведь ни один
купец Большого Хапи не отважится закрепить наши открытия. Чужих купцов на
юг не допустит фараон. Земли открываются для войн и торговли. Но
египетский купец не созрел для освоения столь отдаленных берегов.
Приближался момент расставания. Ахтой спешил в Мемфис, новым
адмиралам и мореходам было предписано явиться в Левкос-Лимен - там
назревала очередная стычка с воинствующими и непокорными набатеями.
Астарт и Ларит решили вернуться в Финикию. Они не могли не вернуться
туда: в Азии шла война, вавилоняне взяли Сидон, много городов и поселков
побережья, осадили Тир. Во всех корчмах Египта только и говорили о
гибнущей Финикии, о грозном царе Навуходоносоре, давшем клятву завладеть
Тиром, даже если ему придется простоять у его стен до конца дней своих
[Тир будет взят после тринадцатилетней осады].
- Люди бегут от войны и бед, а они идут им навстречу, - произнес с
осуждением Рутуб. - Мало вам прошлого?.. Ну ладно Ларит - она женщина, ей
не дано вправлять мозги мужчине, но ты-то, Астарт! Или растерял весь ум
свой в Ливии?
Астарт улыбнулся.
- На толпу умников положен хотя бы один дурак. Но я дурак
посчастливей вас - я увижу Финикию...
- Почему же меня оставляешь в Египте? - Эред выглядел подавленным.
- Ты же рад своему титулу, дружище. Это же прекрасно - испытывать
радость. Смелей, Эред, ты теперь вельможа! Вот мы им натянули нос - этим
надутым господам в париках и раззолоченных юбках! Ты сможешь бросить в
грязь самого сиятельного болвана, а грязного и вшивого попрошайку сделать
начальником пристаней. Это ли не прекрасно?.. Только не сорвись, дружище,
никогда не мордуй простого морехода. Помни всегда, кто ты, кто все мы...
- И не будь никогда один, - сказала Эреду Ларит. - Никогда...
Подошел тяжело вздыхающий Ахтой. Он оставался с мореходами: Агенор и
слышать не хотел, что жреца истины доставит в Мемфис другое, а не его,
судно.
- Вот и расстаемся... - Ахтой помолчал, положил ему на плечо свою
сухую смуглую ладонь. - Запомни, Астарт, и совсем не боги вас преследуют.
Что может быть страшнее напрасных терзаний и сомнений? Так прибейся же к
берегу, к которому идешь всю жизнь...
- Твои истины, Ахтой, испортят многим настроение. Неужели не боишься
встречи с мемфисскими жрецами?
Астарт заглянул ему в глаза в последний раз и увидел в них огромную
тоску.
Затем пришел черед прощаться с мореходами...
Бирема с людьми, облепившими борта, медленно удалялась против течения
и тяжело раскачивалась, похожая на большую старую утку. Светлая речная
вода билась об осклизлую обшивку судна и звонкими струями стекала с весел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92