ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ими обвязывались
блоки, доставляемые на повозках, а затем шест - словно рука
великана - переносил их на нужное место.
- Но вас мало! - Гильгамеш с упреком смотрел на людей,
возившихся у "журавля".
Навстречу Большому выбежал начальствовавший здесь шумер.
Низенький, лысый - только несколько сальных прядей торчало у
него на затылке,- он усердно склонял голову перед Гильгамешем.
Даже раздутый, словно у рахитичного ребенка, живот, торчавший
поверх набедренной повязки, не мешал ему это делать.
- Ты видишь все. Ты видишь все,- повторял шумер.
- Вижу. Вас мало.- Большой схватил лысого урукца за
подбородок и заставил разогнуться.- Где еще двое?
Брови шумера побежали вверх, глаза широко раскрылись, всем видом
он изображал невинность.
- Они женились совсем недавно. Они придут позже: мы им
разрешили. Каждый знает, как несладко отрываться от живота
молодой жены.
Шумер с хитрецой прищурился и заулыбался. Работавшие с ним люди
начали понимающе перемигиваться: кому, как не Гильгамешу знать,
что такое молодой живот! Но лицо Большого, напротив, сделалось
каменным.
- "Мы разрешили!" А я разрешил? . . Как они
работают, когда приходят? Вот что скажи мне: быстрее работают,
или нет? - раздраженно, нетерпеливо спросил владыка города.
- Как же они могут работать быстрее? - начальствовавший
шумер как мог развел руки. Гильгамеш все еще держал его за
подбородок, поэтому бедняге приходилось стоять на цыпочках,
удерживая равновесие и умудряясь складно отвечать.- После
этого в жилах вместо крови вода, колени подгибаются, а руки сами
собой готовы разжаться. От богини Инанны не денешься никуда, за
удовольствие она требует плату. Только такая ли уж большая
плата? Расслабленность мужчина переживает весело - к полудню
появляется крепость в руках, а вечером молодой снова готов
тешить небеса...
Он любил порассуждать, этот шумер, даже неудобная поза и явное
недовольство Большого не смогли избавить его от желания
порассуждать. Между тем зрачки у Гильгамеша медленно
сужались - как у тростниковой кошки, приметившей птичье гнездо.
Шумер забеспокоился, чувствуя, что пальцы сжимают его подбородок
все крепче и крепче. На мгновение он представил, что произойдет,
если Большой сейчас вспылит. Резкое движение могучей руки - и
он отлетает в сторону. А, может, отлетает одна его голова: в
ярости сила Гильгамеша была невероятной. Черноголовый
почувствовал, как начинают подкашиваться его ноги, словно это он
был молодым, только что поднявшимся с брачного ложа. По
хребту - от затылка до кобчика - пробежала большая, холодная
капля пота.
Но Большой не причинил ему зла. Он просто разжал пальцы,
отчего редковолосый шумер рухнул на колени и на коленях же
попятился назад. По лицу Гильгамеша пробежала судорога - он
сдерживал себя. Не часто Большому приходилось совершать усилие,
чтобы донести до окружающих важность своих желаний. На этот раз
несообразительность редковолосого вызвала в нем просто бешеное
раздражение. Когда спешишь куда-то, смотреть по сторонам
недосуг. "Как они не понимают, что сейчас никто, ничто не
должно мешать нам? - думал он.- Хорошо, если все же не
понимают, я заставлю - это так просто". Через несколько
мгновений Слава и Беда Урука провел руками по лицу, убирая
остатки ярости. Глаза его стали светлее, брови мягко изогнулись,
а рот приоткрылся в улыбке.
- Больше не отпускай никого! - сказал он шумеру.- Мы
опаздываем: я запрещаю все, что мешает нашей работе.- Большой
поднял вверх руку.- Отныне я говорю: пока стена не будет
готова, да не познает мужчина женщину, а женщина мужчину. Я
говорю: ночью по городу станут ходить люди; пусть никто не
запирает двери перед ними. Они сообщат мне, нарушает ли кто
запрет. Я говорю: нарушивших будут бить плетьми, бить до
костей - так, чтобы они надолго забыли об Инанне! - Он
повернулся к сопровождавшим.- Записать и объявить
повсюду! . .
* * *
Ну, это было слишком! Урук присел и хлопнул себя по коленям,
услышав новость. Все как один урукцы посмотрели на небеса, а
потом - вокруг себя, желая увидеть, стерпит ли Инанна такое
поношение? Думали-то они, конечно, не об Инанне, думали
черноголовые о себе, о своих братцах, самым неожиданным образом
оказавшихся без дела. Думали о женах - и даже те, кому жены
давно уже опостылели, вздохнули с желанием и сожалением. Ночи
стали пресными, возвращение домой - скучным: разве для того их
родили матери, чтобы после работы они набивали брюхо и, словно
скопцы, заваливались на бок? Из работы тоже исчезла радость, ибо
ушла Инанна: Инанна питается и тем, что делают ночью муж с
женой, и ожиданием ночи. Последним, может быть, не
меньше - всяк знает, что лучший способ забыть о жаре и
усталости - это представить что-нибудь сладкое, как мед.
Сам Гильгамеш, словно не видя ничего вокруг, воздержанию не
предавался. В тот же день он отправился проверять исполнение
новой заповеди, но застрял уже в первом доме квартала
кожевенников, натолкнувшись на сестер-близняшек, цедивших
полбяной кисель для своего батюшки. Приглянулись они ему
молодостью, испугом, а также возможностью нарушить собственный
же приказ. Это было слишком соблазнительно - переступить
собственное установление, не менее соблазнительно, чем объесться
медовых фиников в последний день поста перед чествованием
влажнобородого бога Энки.
Скороходы помчались во дворец за горшком бирюзы, который
Большой приказал вывалить на голову отца близняшек, а сам
Гильгамеш распустил пояс, забрался на стол, служивший для
выскребывания воловьих шкур, и, положив руки за голову,
наблюдал, как девицы осиливают величину его срединного перста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики