— Каким образом? — Мне почему-то представилось, как звездолет садится за телефон и начинает обзванивать всех подряд.
— На Гиперионе нет инфосферы как таковой, однако я отслеживаю все свободные частоты, а также перехватываю микроволновые, волоконно-оптические и мазерные сообщения.
— Иными словами, шпионишь для Силена.
— Совершенно верно.
— А что тебе известно о его планах в отношении дня? — Я снова повернулся к роялю и начал наигрывать Баха.
— Месье Эндимион, — окликнул меня другой голос.
Я обернулся и увидел А.Беттика, который стоял на металлической лестнице.
— Хозяин решил, что вы заблудились. Я пришел проводить вас обратно в башню. Вы как раз успеете переодеться к обеду.
Я пожал плечами, встал и направился к лестнице, а перед тем, как последовать за андроидом, произнес, обращаясь к полутемной каюте:
— Приятно было поговорить. Корабль.
— Рад был познакомиться, месье Эндимион. До скорой встречи.
Глава 7
Факельные звездолеты «Бальтазар», «Гаспар» и «Мельхиор» вышли из пылающих орбитальных дебрей и на целую астрономическую единицу приблизились к безымянному солнцу, когда командор Стоун сообщила капитану де Сойе, что воскрешение состоялось.
— Честно говоря, мы воскресили только одного, призналась она.
Капитан де Сойя моргнул.
— А того, кому…, ну, не повезло…, вернули в саркофаг?
— Пока нет, — отозвалась командор. — С ним отец Сапиега.
— Их прислал Орден? — с надеждой в голосе поинтересовался де Сойя. С курьерами Ватикана проблем всегда больше, чем с посланцами Ордена.
— Нет. — Командор Стоун покачала головой. — Оба из Ватикана, легионеры Христа. Отец Гавронски и отец Вандрисс.
Капитан с трудом скрыл досаду. Легионеры Христа, пришедшие на смену куда более либеральным иезуитам, начали обретать влияние где-то лет за сто до Большой Ошибки; ни для кого не являлось секретом, что Его Святейшество дает им самые ответственные поручения и наделяет весьма широкими полномочиями.
— Кто выжил?
— Отец Вандрисс. — Стоун бросила взгляд на свой комлог. — Он уже должен был прийти в себя.
— Отлично. В шесть сорок пять поднимите силу тяжести до одного «g», примите на борт капитанов Хирна и Буле и проводите их в носовую кают-компанию. А я навещу отца Вандрисса.
— Слушаюсь, сэр. — Командор Стоун отдала честь и исчезла.
Помещение по соседству с тем, где находился реаниматор, больше напоминало часовню, нежели медицинский отсек. Капитан де Сойя преклонил колена пред алтарем, а затем присоединился к отцу Сапиеге, который стоял рядом с каталкой. Сапиега был старше большинства членов экипажа — ему было по меньшей мере семьдесят стандартных, его лысина сверкала в свете галогенных ламп. Де Сойе всегда казалось, что капеллан — человек раздражительный и не слишком далекий, как те приходские священники, с которыми он сталкивался в детстве.
Сапиега отступил в сторону. Капитан кивнул и посмотрел на тело на каталке. На вид отцу Вандриссу было около тридцати, длинные темные волосы завиты по ватиканской моде — точнее, завивка начинала входить в моду, когда де Сойя последний раз был на Пасеме, три года назад по объективному времени (а по субъективному всего два месяца).
— Отец Вандрисс, вы слышите меня?
Молодой священник молча кивнул. Насколько было известно де Сойе, сразу после воскрешения язык какое-то время не слушается.
— Что ж, — проговорил капеллан, — я, пожалуй, займусь вторым. — Он нахмурил брови и поглядел на де Сойю так, словно капитан был виноват в неудачном исходе процедуры. — Непорядок, святой отец. Пройдет несколько недель, если не месяцев, прежде чем отец Гавронски станет самим собой. Ему предстоят тяжкие муки. — Де Сойя промолчал. — Не хотите на него взглянуть? Тело…, гм…, лишь отдаленно напоминает человеческое. Внутренние органы видны отчетливо и…
— Займитесь делом, отец, — перебил де Сойя. — Вы свободны.
Сапиега как будто хотел что-то сказать, но тут прозвучал звуковой сигнал, извещавший об изменении силы тяжести. Отец Вандрисс, который как раз пытался сесть, рухнул обратно на каталку. Сапиега медленно двинулся к выходу. После нулевой гравитации даже сила тяжести в один «g» казалась непереносимой.
— Отец Вандрисс, — тихо повторил де Сойя, — вы меня слышите?
Молодой священник снова кивнул. Судя по выражению глаз, его терзала адская боль. Кожа Вандрисса поблескивала, словно ее минуту назад пересадили — или он только что родился. Неестественно розовая, будто обожженная, а крестоформ — лиловый, в два раза крупнее обычного…
— Вы знаете, где находитесь? — прошептал капитан. «И кто вы такой?» — мысленно добавил он. Человек, которого воскресили, мог пребывать в полуобморочном состоянии от нескольких часов до нескольких дней. Де Сойя знал, что курьеры проходят спецподготовку, однако не представлял, как можно подготовить к смерти и воскрешению.
Помнится, инструктор в семинарии выразил эту мысль без обиняков: «Даже если мозг забывает, клетки помнят, как умирали и как были мертвыми».
— Я помню. — Голос отца Вандрисса напоминал зубовный скрежет. — Вы капитан де Сойя?
— Совершенно верно. Капитан отец де Сойя.
Вандрисс попробовал приподняться на локте, но у него не вышло.
— Ближе, — прошептал он, не в силах оторвать голову от подушки.
Де Сойя наклонился над каталкой. От Вандрисса пахло формальдегидом. Лишь немногие среди служителей Церкви были посвящены в таинства воскрешения; де Сойя к таковым не относился. Он мог совершить крещение, причастить, соборовать (должность капитана космического корабля последнюю возможность предоставляла гораздо чаще, нежели две первые), однако ни разу не присутствовал при воскрешении, а потому не имел ни малейшего понятия, каким образом из расплющенных чудовищной гравитацией костей, бесформенной груды плоти и мозговой жидкости вновь возникло человеческое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28