Марк почувствовал себя как бы
стеклянным. Еще более раздраженный и смущенный этим, он начал рассказывать
историю Леймокера.
- Леймокер? - повторил Бальзамон, выслушав Марка. - Да, Тарон -
честный человек.
Насколько было известно Скаурусу, это был первый случай, когда
патриарх дал кому-то столь высокую оценку.
- Почему ты думаешь, что мое вмешательство может что-либо изменить, а
мое мнение будет стоить больше гнилого яблока? - продолжал Бальзамон.
- Но... - Марк запнулся. - Если Гаврас не выслушает вас, то...
- Скорее всего, он никого не будет слушать. Он очень упрямый юноша, -
патриарх сделал ударение на последнем слове, вкладывая в него,
по-видимому, особый смысл. Его небольшие темные глаза, казалось, заглянули
в душу трибуна. - Ты, вероятно, знаешь это не хуже меня, зачем же стегать
дохлого мула?
- Я обещал, - медленно сказал Марк, не в состоянии найти лучший
ответ.
Однако прежде чем Бальзамон смог ответить, снова раздался голос
церемониймейстера, провозгласившего:
- Ее Высочество принцесса Алипия Гавра! Высокородная леди Комитта
Рангаве! Его Императорское Величество, Автократор видессиан Туризин
Гаврас!
Мужчины низко склонились перед Императором; поскольку причиной для
пира послужило событие достаточно светское, церемониального простирания
перед владыкой в данном случае не требовалось. Женщины сделали реверансы.
Туризин весело кивнул и прогудел:
- Где же наши почетные гости?
Слуги окружили римлян и их дам и подвели их к Императору, который еще
раз представил их аплодирующим гостям. Глаза Комитты Рангаве опасно
сузились, когда взгляд ее обежал всех трех возлюбленных Виридовикса. Она
была очень красива в своей длинной юбке из затканного цветами льняного
полотна, но Марк скорее лег бы в постель с ядовитой змеей, чем с этой
женщиной. Виридовикс не заметил ее яростного взгляда, он давно уже был не
в своей тарелке, но отнюдь не из-за Комитты.
- Что-нибудь случилось? - спросил кельта трибун, когда они подходили
к столу.
- Ариг сказал мне, что видессиане посылают посольство к его клану.
Они хотят нанять побольше солдат, и он собирается поехать с посольством,
чтобы убедить своих людей пойти на службу Империи. Это займет полгода, а
ведь он лучший в мире собутыльник - по крайней мере, лучшего в этом городе
мне не найти. Клянусь, мне будет не хватать этого маленького лопуха...
Слуги рассадили легионеров в соответствии с их высоким положением
почетных гостей вечера. Марк оказался по правую руку Туризина, рядом с
Алипией Гаврой. Император сидел между ней и Комиттой Рангаве. Будь Комитта
его женой, а не возлюбленной, ей досталось бы место справа и она оказалась
бы в опасной близости от Виридовикса. Не подозревавшие ни о чем три
подруги кельта весело болтали, возбужденные присутствием самых знатных
людей Видессоса.
Первое блюдо было супом из картофеля, жареной свинины и лука. Бульон
оказался очень вкусным, и Марк быстро опустошил свою тарелку, не
переставая ожидать взрыва со стороны Комитты. Но та, к его удивлению, вела
себя вполне тактично. Марк полагал, что это качество отсутствует у нее
начисто. Пока трибун размышлял, не съесть ли ему еще одну порцию супа,
расторопный слуга, снова и снова наполнявший его бокал вином из блестящего
серебряного кувшина, принес очередное блюдо - маленьких жареных перепелок,
фаршированных грибами. Трибун много пил. Хотя он не очень любил густое
сладковатое видессианское вино, оно слегка приглушило боль в раненой руке.
Сидевший рядом с Хелвис Бальзамон уничтожил свою порцию с аппетитом,
сделавшим бы честь молодому человеку, и, погладив себя по объемистому
брюшку, обратился к Скаурусу:
- Как видите, я честно его заработал.
- Без него вы бы не были самим собой, и вам это хорошо известно, -
сказала Алипия Гавра, наклонившись к патриарху. Она разговаривала с ним
ласково, как с любимым дядюшкой или дедом.
- Такому старому олуху, как я, трудно заработать уважение, - шутливо
признался он Хелвис. - Я должен быть всемогущим, как древние патриархи, и
уметь устрашать еретиков. Вы устрашены, я надеюсь? - подмигнул он ей.
- Ни капельки, - быстро ответила она. - Не больше, чем теми
клоунадами, которыми вы потчуете свой народ.
Глаза Бальзамона все еще блестели - его забавляла словесная игра, -
но в них уже не было беззаботного веселья.
- У вас есть что-то от ужасной прямоты вашего брата, - ответил он, и
Скаурус подумал, что это весьма мало похоже на комплимент.
Смены блюд следовали одна за другой: хвосты омаров в масле под острым
соусом, козлятина с перцем и чесноком, завернутая в виноградные листья,
жареный гусь - уловив знакомый запах сыра и корицы, Марк отказался от
него, - капустный суп, тушеные голуби с луком и бараньими колбасками. А ко
всему этому пышные сдобные булочки, выпеченные в форме куриных яиц, изюм,
фиги, сладкие груши, простые и острые сыры и, разумеется, вина к каждому
новому блюду.
Раненая рука стала казаться Скаурусу чужой и словно отделилась от его
тела. Кончик носа онемел - верный признак того, что трибун начал пьянеть.
Остальные гости тоже заметно расслабились. Барон Дракс, одетый, в отличие
от Сотэрика и Аптранда, в видессианскую одежду, уже напевал солдатскую
песенку, состоящую из пятидесяти двух фривольных куплетов. Марк вспомнил -
ее пели в имперской армии на марше. Зеприн Красный и Метрикес Зигабенос
подтягивали ему неверными голосами, а Виридовикс заканчивал рассказывать
историю о похождениях мужчины, у которого было четыре жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141