Имброс был крупным
городом и пытался подражать столице. Аптос же не пыжился и веселился от
души. В городе не было театра или профессиональной труппы мимов. Пьесы и
пантомимы горожане разыгрывали прямо на улице, а отсутствие опыта и
техники восполняли энтузиазмом. Как и в Имбросе, все их буффонады
относились к конкретным событиям.
Татикиос быстро поменялся одеждой с одним из ряженых монахов и вскоре
появился одетый уже как солдат. Старая ржавая кольчуга, в которую он с
трудом влез, была ему так тесна, что, казалось, могла треснуть в любой
момент. Марку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что странное
сооружение, украшающее голову Татикиоса, должно изображать римский шлем.
Однако плюмаж на нем шел от уха до уха, вместо того чтобы идти от лба к
затылку... Позади Скауруса громко фыркнул Виридовикс. Гай Филипп гневно
сжал губы.
- О, о... - прошептал Марк, начиная догадываться. Такой шлем носил
старший центурион.
Татикиос с ужимками подбирался к бородатому мужчине, одетому в
длинное женское платье, похожее на то, что любила носить Нерве Форкайна.
Каждый раз, когда разодетая "женщина" смотрела ка Татикиоса, тот закрывал
глаза плащом и трясся от страха.
- Я убью этого ублюдка! - не выдержал Гай Филипп, выдергивая из ножен
гладий.
- Успокойся, дурачок, это всего лишь шутка, - остановил его
Виридовикс. - В прошлом году в Имбросе мне точно так же досталось после
драки в таверне. Барды в Галлии делают нечто подобное. Если ты покажешь
им, что зрелище тебя задело, это будет более унизительно и заставит
горожан хохотать до слез.
- Да? - с сомнением отозвался Гай Филипп. Поколебавшись, центурион, к
облегчению Марка, все же спрятал меч, но лицо его до конца представления
оставалось более мрачным, чем во время кровопролитного боя.
Следующая пантомима, к счастью, была воспринята старшим центурионом
более весело. Она представляла отношение горожан к новоиспеченному
Императору Видессоса. Юноша, с удивительно дурацким видом и важной
осанкой, изображавший Ортайяса, возглавил шествие монахов-"солдат" по
главной улице Аптоса. Внезапно шестилетний мальчик в одежде казда выскочил
перед ним. "Император" завопил от ужаса и заметался, наступая на края
своего плаща. Затем, кинув скипетр влево, корону вправо, повернулся и
бросился бежать, расталкивая по пути своих солдат.
- Так, правильно! Беги быстрее, осел! - кричал Виридовикс, сгибаясь
от приступов хохота.
- Дай каждому из них по золотому, - отозвался Гай Филипп.
- Не надо, а то они будут бить тебя, вместо того чтобы драться с
каздами!
Шутка вызвала одобрительные крики. Добравшись до столицы Видессоса,
Ортайяс стал чеканить множество монет со своим изображением, надеясь таким
образом сделать более популярным свое правление. Но медные и серебряные
монеты его были тонкими, а золотые - с примесью меди. Деньги эти оказались
еще хуже тех, что были выпущены во время правления его деда Стробилоса.
Сборщики налогов пока не достигли Аптоса, но, судя по слухам, даже они не
брали новые деньги, требуя вместо монет Ортайяса старые, более
качественные. Марк знал, что разница в стоимости денег чертовски
затрудняет игру в кости, однако, проведя более года в Видессосе, он привык
к этим трудностям, и вечер этого дня застал его за игорным столом в
таверне "Танцующий волк".
- Ха! "Солнца"! - воскликнул старшина купцов и загреб выигрыш. Трибун
кисло увидел на выброшенных его противником костях две единицы, стоившие
ему трех золотых. Причем одна монета хорошей чеканки и чистого золота
выпущена была еще при Императоре Разиосе Акиндиносе сто двадцать лет
назад.
Римляне при игре в кости использовали три кубика, и лучший бросок был
- три шестерки. Но для видессиан шестерка означала проигрыш. Двойные
шестерки назывались "демоны", и выбросивший их терял ставку.
- Ему везет сегодня, - буркнул купец, сидевший справа от Скауруса. -
Три короны! Он опять выиграл!
Говоривший отодвинул блестящие золотые к счастливчику. Монеты эти
были отчеканены не в Видессосе, а в одной из богатых золотыми копями
провинций Васпуракана. На западных территориях Империи они имели широкое
хождение и ценились значительно выше, чем поделки Ортайяса.
Марк бросил на стол еще два полных золотых из своего быстро
иссякающего запаса. Ему потребовалось бы шесть или семь грошей Ортайяса,
чтобы наскрести на эту ставку. Старшина купцов снова метнул кости. Три и
пять - это ничего не значило. Один и... Марк затаил дыхание, не сводя глаз
с крутящегося кубика. Два.
- Уфф! - выдохнул он.
Последовало еще несколько таких же "пустых" бросков. Наконец, купец
метнул две шестерки и вынужден был передать кубики соседу слева. Скаурус
забрал выигрыш - золотые васпураканские монеты. Как это принято у принцев,
лица на них были очерчены выразительными, резкими, почти прямыми линиями.
На некоторых монетах надписи были сделаны прямым васпураканским шрифтом,
на других образовывали замысловатую вязь видессианские буквы.
Медная доска, установленная в одном из помещений таверны, гудела под
бросками игроков, как колокол. Марк слушал восхищенные крики и звон монет,
переходящих из рук в руки. Даже не глядя, он знал, что всеобщий восторг
вызывает Горгидас. Когда греку сказали, что видессиане играют в коттабос,
его радости не было предела. Никто в столице не мог сравняться с ним в
этой игре, и, уж конечно, в этом маленьком городке он не имел соперников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141