Город был похож на наш, с такими же узенькими улочками и большими площадьми. Я удивился, неужели все города похожи друг на друга? Может быть, и люди в них живут тоже одинаковые? Интересно, живет ли здесь свой Девлин? А Дженкинс, а принц, а Амадея? Если бы я родился в этом городе, стала бы моя жизнь другой? И существует ли вообще предназначение, судьба, или это просто игра случая?
- Где же они, эти твои солдаты? - прошипел Девлин.
- Повсюду, - кивнул я. - Мы должны начать с другого конца города и призвать их на обратном пути.
- А как ты собираешься призвать их? И как они поедут с нами?
- У них есть на чем отправиться с нами. Они соберутся по моему сигналу.
Наконец мы пересекли город. Я развернул карету и остановился.
- И что теперь? - нахмурился Девлин.
Я вытащил из-под плаща флейту.
- Вот мой сигнал. С этого момента я не смогу отвечать тебе. Мы будем ехать, не останавливаясь, а если ты рискнешь прыгнуть с козел - я тебе не позавидую.
- Но зачем мне прыгать с козел?
Я не стал отвечать ему. Подняв флейту к губам, я заиграл, и, с инструментом в руках и вожжами, зажатыми меду колен (особенно можно было не править), мы пустились в обратное путешествие.
Сначала, казалось, ничего не изменилось. Улицы были все такими же вымершими, моя музыка отражалась от домов, как от стен в тоннеле. Но постепенно я стал различать сзади нас шорох, а тени вокруг ожили и зашевелились. Шорох стал громче, пока даже Девлин не услыхал его сквозь стук копыт и скрипенье колес. Он оглянулся по сторонам, и снова уставился вперед, в темноту.
- Что это за шум?
А мы все катили и катили вперед, я все играл, и шум становился громче, громче, громче, пока наконец не превратился в шум грозы и ветра, цоканье коготков и торопливый топот маленьких ножек, писк и шипение...
- Что это? - взвизгнул Девлин. - Кучер?!
Из проплывавших мимо домов высовывались головы, и наверное, весь город пробудился от топота моей армии.
- Это колдовство! - завизжал Девлин.
А она росла и росла, и мои мелодии все пронизывали этот шторм и разносились вокруг, привлекая на улицы все больше воинов, спешащих за каретой и кучером. Девлин трясся от ужаса. Шум был все громче и громче, и умножался эхом от городских стен, которые уже тряслись, как от землетрясения... Девлин закрыл уши руками... Напрасно. Мы были подобны урагану, обрушившемуся на город, а я был богом ветров и дождя, повелителем всех стихий, и играл мелодии, от которых целый мир рассыпался бы в пыль.
И когда наконец Девлин различил, из кого состоят эти движущиеся тени, его отчаянный вопль был всего лишь еле слышным шепотом. Но я услышал его, потому что ждал этого момента.
- Крысы! - закричал Девлин. - Теперь я знаю, кто ты! О Господи Боже мой, теперь я знаю, кто ты такой!
23
Когда мы выехали из города, гул поутих, рассыпался по полям. Мы тоже замедлили ход - кони не выдерживали этого бешеного галопа. Теперь крысы были вокруг нас, одни даже забегали вперед, но основная масса огромной черной тенью тянулась сзади. Сообразив, в чем дело, Девлин затих. В любом случае от меня ответов он не дождался бы. Временами писк и повизгивание моих солдат звучали почти в унисон моим мелодиям и я знал, что целиком могу управлять ими.
Жуткое наслаждение было в этой скачке. Мой враг сидел рядом со мной, неспособный сбежать, и мы мчались вперед, по освещенной светом луны равнине, мчались к исполнению всех моих разрушительных планов. Я превратился в чудовище, обманувшее другое чудовище, и в выборе моего оружия была сладчайшая для меня ирония. Но врага нельзя недооценивать. Девлин хитер, он не будет сидеть и дожидаться смерти. Он понимает, что просто спрыгнуть с кареты для него было бы смертью. Я спокойно позволю своей армии расправиться с ним. Ему требовалось время, чтобы найти единственный возможный ход, который позволит спасти свою жизнь. И я ждал, когда он сделает этот ход.
Момент наступил, когда мы мчались вниз с холма - здесь каретой труднее всего управлять. Он неожиданно привстал и бросился на меня, обеими руками цепляясь за флейту. Если бы он вырвал его у меня и отбросил в сторону, я потерял бы контроль над крысами. Но я не допустил этого. Как только он бросился на меня, я встал, и толкнув его обратно на козлы, изо всех сил - а в этом он был мне не ровня - ударил правой рукой в лицо, левой не опуская флейту от губ. Удар получился таким сильным, что он разрыдался.
- Мои очки! Мои очки разбились!
- Если ты еще пошевелишься, - ответил я, - я брошу тебя крысам.
Он согнулся и, всхлипывая, принялся шарить под ногами в поисках очков. Я поднял флейту к губам и заиграл снова.
После этого он долго сидел молча, ощупывая свое лицо, и больше заговорить не решался. Я не знал, что будет дальше. Теперь он играл незнакомую роль, его молчание было переполнено мыслями, продиктованными отчаянием. И я должен был предугадывать их. Как бы я поступил на месте Девлина? Он знает, что мы направляемся обратно в город, и он знал, что крысы сделают с городом. Но его главная забота сейчас - это спасение своей жизни, а не города. Спасение. Сейчас он должен заговорить. Он должен заговорить.
- Если ты хочешь убить меня, то почему ты не убьешь меня сейчас?
Я наслаждался своим молчанием.
- Ведь я все равно не убегу от тебя. Ты мог бы и удовлетворить мое любопытство.
Я продолжал играть.
- Ну хорошо, ты собираешься убить меня на месте моего преступления. Романтичное правосудие. Но ведь эти твои братья не остановятся на мне. Они уничтожат весь город. Ты ведь не в обиде на город, а? Там полно невинных людей, мужчины, женщины, дети... подумай о детях... Ты что, хочешь, чтобы их съели заживо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47