Конечно, мы покончим с этим, но это будет нелегко. Поверь мне, Роберт - я заберу тебя отсюда, когда это будет безопасно и для тебя и для города. А пока - наберись терпения.
Он не приходил несколько дней, и напряжение стало нестерпимым. Я послал одного из слуг в город, чтобы узнать, что происходит. Он вернулся с новостью - умирают теперь не только крысы, но и люди, и кругом царит страх и подозрения.
- А есть и такие, сэр, - добавил он, глядя на меня без малейшего страха или враждебности, - которые говорят, что это дело рук Кучера.
- Но как это могу быть я? - взорвался я. - Я же не выхожу из дворца?
- Кое-кто говорит о колдовстве, - пожал он плечами. - Вам ведь не нужно выходить из дворца, чтобы колдовать. Извините, сэр, но ведь так говорят. Я просто говорю вам, что там говорят.
- Ты видел мистера Дженкинса?
- Нет, сэр. Его не было дома.
- А с кем же ты говорил?
- Люди, сэр. Простые люди. Можно мне идти работать, сэр?
Неужели все начинается заново? Неужели очередной Девлин снова приведет толпу ко дворцу и втащит меня на костер из хвороста? Естественно, это не Дженкинс. Хотя, собственно, почему не Дженкинс? Разве Дженкинс - не такой же представитель этого чудовищного вида, как и Девлин? Можно ли верить хоть одному из них? Кто-то убивает крыс и людей. Если Дженкинс и Рихтер найдут, кого в этом винить, то подданные последуют правителям. А если не найдут? Тогда на сцену может выйти новый властелин. А кто может стать лучшей жертвой, чем крыса-кучер, знаменитый убийца животных и людей?
Но если они убьют меня, то отравления все равно будут продолжаться. Они должны понимать это. Нет, они не понимают этого. Они будут уверены в том, что я виновен, и будут уверены в этом, даже когда им докажут, что они ошибались. И Дженкинс - от которого я целиком завишу - поверил в это, как и все остальные. Почему же еще он не приходит ко мне?
С этой минуты я перестал есть еду, которую мне приносили. Я готовил сам, я перестал выходить на улицу без меча на поясе. Я стал запирать свою дверь, и спал теперь чутко, прислушиваясь к каждому шороху в темноте. Три дня и три ночи я ждал ложного правосудия. Но никто не приходил за мной. Чего они ждут? Если найден настоящий убийца, почему Дженкинс не приходит? И еще один вопрос мучил меня, хотя он и не имел отношения к моей жизни: Кому понадобилось отравлять и людей и крыс? Кто и почему таил такую ненависть к обоим этим видам?
Через несколько дней я получил нежданный ответ на эти вопросы. В мою дверь постучали. Я взял в руки меч и спросил, кто там.
- Дженкинс! - был ответ. - Со мной доктор Рихтер.
- Больше никого?
- Никого! Впусти нас, Роберт!
Все еще сжимая меч в руке, я отпер дверь. С первого взгляда мне стало ясно, что их бояться мне нечего - на их лицах лежали глубокие тревожные морщины. Эти двое пришли сюда не ради ненависти, их привела нужда.
- Что случилось? - спросил я.
- Мы можем сесть? - вопросом на вопрос ответил доктор Рихтер.
Теперь он выглядел еще старее, чем когда я видел его впервые. Седые волосы были встрепаны и непричесаны, а рука, сжимавшая палку, слегка дрожала. Когда он садился, казалось, что он не может управлять собственным телом - он скорее падал, чем садился.
Дженкинс тоже выглядел больным. Под глазами у него появились темные круги, и я удивился, заметив, что и его тоже бьет мелкая дрожь. Он принес явно недобрую весть - и вот теперь думал, как же сообщить мне ее.
- Что-то не так, - нахмурился я. - Вы пришли сказать мне об этом, так говорите же.
- Роберт, - начал Дженкинс. - Когда я встречался с тобой несколько дней назад, я говорил, что кто-то тайком отравляет крыс.
- И с тех пор я слышал еще кое-что, - кивнул я. - Я слышал, что кто-то отравляет еще и людей.
- Да. Люди и крысы умирают десятками. Доктор Рихтер и я работали день и ночь, Роберт, чтобы найти причину этих смертей и мы нашли ее. Это не яд и не убийца.
- А что же?
- Роберт, они умирают от чумы.
Это слово словно костлявой рукой сжало мне сердце. Чума. Я читал в книгах, как целые города вымирали от нее. От чумы не было лекарства. Переносчики? Мои крысы. Жертвы? И крысы, и люди, все равно. Теперь все они погибнут в последней страшной судороге смерти и разрушения, с которой не смог бы совладать ни я, ни Рихтер, ни любой правитель в мире.
- А вы не можете ошибаться?
- Нет, - покачал головой доктор Рихтер. - Теперь никаких сомнений не осталось.
- Значит, мы все таки обречены, - хмыкнул я. - И крысы, и люди, все мы умрем вместе.
- Не все, - снова покачал головой Рихтер. - Еще можно спасти множество человеческих жизней.
- Каким образом?
Они посмотрели друг на друга. Доктор Рихтер кивнул, и теперь заговорил Дженкинс.
- Ты можешь спасти их, Роберт. Болезнь переносят блохи, которые водятся у крыс. Если мы уничтожим крыс, мы уничтожим блох. Мы пришли просить тебя, чтобы ты помог нам.
- Вы хотите, чтобы я убивал крыс?
- Либо умрут и крысы и люди, либо умрут крысы. Крыс нам все равно не спасти. Но мы еще можем спасти людей.
- Даже если я соглашусь, вы все равно не сможете убить всех моих крыс. Для этого потребуется вот такой вот дворец, доверху наполненный ядом.
- Нам не нужен яд, - ответил Дженкинс. - Мы хотим, чтобы ты проехал через город на своей карете, играя на своей флейте, и увел их за собой. А потом увел бы их в реку и утопил.
30
Я знал, чего они хотят от меня. Я читал об этом в книжках. Но сейчас я просто хотел закрыть глаза. Закрыть. И даже с закрытыми глазами - не знать.
- Вы просите меня совершить массовое убийство! - простонал я.
- Ты уже сделал это, - тихо сказал доктор Рихтер. - Ты привел их сюда.
Дженкинс положил руку мне на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47