Даже для напрягшегося
слуха Ганна это была лишь единая неразборчивая металлическая нота. Ему
пришлось просвистеть просьбу повторить вопрос.
- Ваша сумма штрафных очков по восприятию достигла 90. - Издаваемые
кубом ноты появлялись с немного меньшим темпом и были лишь чуть-чуть более
много меньшим темпом и были лишь чуть-чуть более понятными. - Ваша общая
сумма всех штрафных баллов составляет 673. Соотношение между
положительными и штрафными баллами достигло критического уровня.
Мчащиеся друг за другом звенящие ноты, острые, как осколки стекла, не
давали ему времени собрать метавшиеся мысли. Он смутно чувствовал, как
стекает по ребрам едкий пот, как холодная испарина покрывает лоб, как жжет
пот глаза.
- Приготовьтесь к следующему вопросу. - Это предложение было выражено
всего одной сложной фонемой за несколько миллисекунд, и Ганн едва не
пропустил его смысл. - Назовите третий принцип механообучения.
Ганн тронул сонарные четки, взял верные ноты и пропел нужные фонемы.
- Третий принцип механообучения утверждает, что величайшим
стремлением является избавление от страданий.
Ошибки Ганна все накапливались, а безжалостный связь-куб требовал
определить принцип за принципом.
- Ваше испытание завершено, - сообщил наконец куб. - Ваша общая сумма
всех штрафных баллов составила 5940. Вы должны сообщить эту цифру вашему
руководителю группы.
Он едва успел по возвращении в барак выбить сумму своих баллов на
клавиатуре группового компьютера. Он опоздал - всего на полминуты - на
гимнастическое построение, за что получил два лишних круга в туннеле
препятствий. Оказавшись последним в очереди за ужином, он так устал, что
не в силах был есть и за разбазаривание пищи получил еще две желтые фишки
в наказание. Когда он наконец добрался до койки, он почувствовал, что
слишком устал, чтобы заснуть.
- Кандидат Ганн!
Он не заметил, как темные силуэты окружили его койку. Бледная игла
света уперлась в его форму, его вещевой мешок, его ботинки. Хриплый шепот
отдал ему приказ. Минуту спустя он уже пробирался, волоча ноги, по темному
проходу между койками, на которых тяжело дышали спящие кандидаты. За
спиной он нес свой мешок.
Итак, это и означает конец? На секунду у него ослабели колени, потом
он почувствовал непонятное облегчение.
Он уже почти стремился в орган-банк с его забытьем. Потому что а
орган-банке уже не будет связь-кубов. Ему не придется больше распевать
труднейшие гаммы или зазубривать таблицы семантических переменных.
Теперь все позади.
Облаченный в черное эскорт позволил Ганну присесть вместе с ними за
стол в пустом зале столовой. Сонная общительница, зевая подала им завтрак.
Ганн ничего не ел, только выпил две чашки кофе, от которого во рту
осталась горечь.
Он присоединился к группе из пяти таких же сонных и огорошенных
кандидатов, которые, очевидно, прибыли из других бараков. Они вошли в
вагон военного субпоезда и через некоторое время вышли уже в другом месте.
Мимо хмурого часового они промаршировали в новую пещеру, где располагался
другой центр обучения.
Ганн оставил свои вещи в крошечной комнатке-камере с выложенными
плиткой стенами и доложил о прибытии оператор-майору, имевшему вид живого
трупа, лысая, как полено, голова которого была украшена шрамами - следами
нападения венерианского аэробного паразита. Майор сухо отдал честь в ответ
за приветствие Ганна. Рука его была затянута в черную перчатку.
- Поздравляю, майор Ганн.
Уставясь на высохшего, как палка, майора, перекладывавшего на столе
перед собой какие-то бумаги, Ганн вдруг понял, что черная перчатка - это
вовсе не перчатка, а утилизованная рука, доставшаяся майору от какого-то
негра.
Вы успешно завершили вторую ступень обучения на пути к посвящению в
служители Машины, - не в силах отвести глаз от черной руки, Ганн едва
слышал слова майора. - Вас направили сюда для прохождения третьей ступени
обучения.
Призрак улыбки тронул желтое пятнистое лицо майора.
- Вы набрали необыкновенную сумму баллов, майор Ганн, - добавил он. -
Машина особо отметила вас. Поздравляю, вы можете гордиться.
Когда этот факт, подобно куску льда, достиг сознания Ганна, он
покачнулся. Он вовсе не гордился. Он стоял, потеряв дар речи, не в силах
вздохнуть, содрогаясь от потаенного ужаса.
- Вы прошли долгий путь, майор. - Желтые шрамы превратили улыбку
майора в маску агонии. - Вы избежали опасности утилизации. Вы далеко ушли
по пути к высшей награде. - Черные пальцы майора с сожалением коснулись
его собственного лба, где пластинки-контактора не наблюдалось. - Вам очень
повезло, майор Ганн!
Ганн пошатнулся. Внезапно вся эта комната, залитая резким светом,
уставленная серыми кожухами компьютеров, показалась ему нереальной вместе
с лысым желтолицым майором. До ужаса реальными были блестящие ледяные
скальпели и пилы хирургов, возникшие в его воображении, которыми в лобной
кости Ганна будет выскоблено гнездо. Сверла вонзались в макушку и виски
его обритой головы. Тонкими жесткими иглами они пробирались до самых
глубин нервных центров. Они хладнокровно вторгались в самые интимные
уголки его существования...
Ему хотелось закричать.
- Что-то случилось, майор Ганн? - Высохший майор в тревоге привстал.
- У вас нездоровый вид.
- Все в порядке, сэр. - Собравшись с силами, Ганн слабо улыбнулся. -
Понимаете, я не знал, что перешел на третью ступень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56