Сам он лежал на коврике перед печкой, а женщина вытирала ему лицо.
– Вот так, тихонько, – произнесла она. – Все в порядке. Вы меня помните? Я – Мойра Макгрегор. Вы – в моем магазине.
– А итальянец и Хади?
– Они на втором этаже. Мы вызвали врача.
Мысли его все еще путались, и он с трудом осознавал, что происходит.
– Моя сумка, – сказал он наконец. – Где моя сумка?
Перед ним вырос здоровенный полицейский Броди.
– А, вот мы и снова среди живых, – произнес он с каким-то неприятным оттенком в голосе. – Теперь-то уж точно придется обрадовать Деву Марию дюжиной свечек.
Он вышел. Мойра Макгрегор улыбнулась Кассену.
– Не беспокойтесь. Вы ведь спасли этому рабочему жизнь. Вы и Хади. Сейчас принесу чаю.
Она пошла на кухню и увидела Броди, стоящего возле стола.
– Я бы предпочел чего-нибудь покрепче, – сказал он.
Она достала из шкафа бутылку скотча и бокал, молча поставила их перед полицейским. Он взялся за спинку стула и подтянул его к себе, не заметив, что под ним стоит сумка Кассена. Так как «молния» была расстегнута, из упавшей на бок сумки вывалились две рубашки, коробочка с причастием и фиолетовая сутана.
– Это его сумка? – спросил Броди. Мойра стояла с чайником в руках перед плитой.
– Да.
Он встал на колени и начал складывать вещи обратно.
– Ого! А это еще что?
По случайности в сумке отстегнулось двойное дно, и первое, что увидел Броди, был британский паспорт.
– Хм, а мне этот тип сказал, что его фамилия Фэллоун.
– Ну и что? – спросила Мойра.
– Откуда же у него паспорт на имя отца Шина Дейли? Фотокарточка явно его.
Броди стал рыться дальше и обнаружил «стечкина».
– Боже Всемогущий!
Мойра побледнела.
– Что это значит?
– Скоро узнаем.
Броди возвратился в комнату и поставил сумку на стул. Кассен лежал с закрытыми глазами. Броди склонился над ним, вынул наручники и аккуратно застегнул на левом запястье. Кассен поднял веки, но Броди быстро защелкнул замок и на другой руке. Потом рывком поднял священника на ноги и бросил в кресло.
– Что все это означает? – Броди вытащил второе дно и начал рыться в тайнике. – Три типа оружия, разные паспорта и порядочная сумма наличными. Вот так священник! Ну, так что это такое?
– Вы же полицейский, не я, – заметил Кассен.
Броди влепил ему оплеуху.
– Только не надо наглеть, преподобие. Я вижу, что для начала следует умертвить вашу плоть.
– Не надо! – вскрикнула Мойра Макгрегор, выглядывавшая из-за двери.
Броди ухмыльнулся.
– Бабы все одинаковы. Она уже втюрилась в этого героя.
Полицейский вышел.
– Кто вы? – спросила она Кассена с отчаянием в голосе.
– На вашем месте я бы не ломал себе голову. – Он улыбнулся. – Но пока не вернулась эта горилла, я бы не отказался от сигаретки.
* * *
Первые пять лет своей профессиональной жизни Броди провел в военной полиции, а с тех пор вот уже двадцатый год служил в гражданской, причем карьера его на этом поприще особыми взлетами не отличалась. Он был вечно недовольным и жестоким человеком, считавшим, что авторитет полицейского является бесплатным приложением к его форме.
Конечно, он мог бы позвонить своему непосредственному начальству в Дамфриз, но чувствовал, что это донесение особого свойства, и предпочел обратиться сразу в полицейское управление Глазго.
В Глазго фото Кассена и детальное описание его личности получили всего час назад. Дело было снабжено первой степенью срочности, что означало немедленное информирование лондонской «Группы четыре» о любом происшествии в связи с ним. Так что звонившего по телефону Броди тут же переключили на полицию безопасности, и уже через две минуты он разговаривал со старшим инспектором Трентом.
– Еще раз все сначала, – приказал Трент.
Когда Броди повторил изложенное ранее, инспектор сказал:
– Я не знаю, как долго вы у нас служите, но только что вы произвели самую главную поимку в вашей жизни. Зовут этого человека Кассен, он – боевик ИРА. Скажите, пассажиры автобуса, на котором он приехал, пересели на поезд?
– Так точно, сэр. Дорогу здесь залило. А у нас в деревне только полустанок, так что пришлось останавливать скорый, следовавший на Глазго.
– Он уже прошел?
– Нет, сэр. Прибывает через десять минут.
– Вот что, Броди. Прихватите нашего друга и садитесь вместе с ним на этот поезд. Мы ждем вас в Глазго.
Задыхаясь от возбуждения, Броди вернулся в комнату.
* * *
Он вел Кассена по перрону, держа в одной руке его сумку, а другой уцепившись за наручники. Люди, заметив закованного священника, оглядывались. Так они дошли до вагона начальника поезда в конце платформы. Тот стоял у открытой двери рядом с вагоном.
– Что такое?
– Спецперевозка арестованного в Глазго.
Броди толкнул Кассена в вагон и бросил его на мешки с почтой, наваленные в углу.
– Вот так. Сиди тихо и веди себя хорошо.
Снаружи кто-то позвал, и в двери появился Хади, позади него —
Мойра Макгрегор.
– Я так торопился, – объяснил бригадир. – Только что узнал, что вас задержали.
– Посторонним вход запрещен! – рявкнул Броди.
Хади проигнорировал его.
– Я не знаю, в чем тут дело, но, может быть, нужна помощь?
С платформы раздался свисток начальника поезда.
– Нет, спасибо. Как Тизини? – осведомился Кассен.
– Судя по всему, он сломал ногу.
– Ну, считайте, ему повезло.
Поезд рывком тронулся с места.
– Вы сейчас не лежали бы здесь, если бы я не втянул вас в эту передрягу, – сокрушался Хади.
Он соскочил с подножки и встал рядом с Мойрой на платформе. Начальник поезда уже поднялся в вагон.
– Жизнь нужно принимать такой, какая она есть, – крикнул Кассен. – Не беспокойтесь обо мне!
Начальник поезда закрыл за собой раздвижные двери, и состав, набирая скорость, помчался в направлении Глазго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75